Флоридский ветер перемен - Лиза Гарм

удивления. Очень долго тупила, разыскивая нужный ключ от шкафчика. Терпеливо ждал ради того, чтобы эта дамочка не упала в обморок от моей возможной резкости — терпеть не могу улиток.

Я вообще стал какой-то спокойный в последние пару дней. Возможно, все дело в откате после эмоциональной встряски из-за нервотрепательной ситуации с Реем — нервишки хорошо пошалили.

Быстро переодеваюсь, закидываюсь протеиновым батончиком и иду открывать новые территории железного рая.

Но моему спокойствию очень быстро приходит конец, когда я ступаю в зону тренажеров. Я даже удивился по началу. Кимберли в семь утра смотрится очень нелепо в спортзале. Я бы сказал, до смешного нелепо.

Все стало еще хуже, когда она увидела меня и её глаза блеснули бутафорским восторгом. Так и хотелось выругаться вслух. Но вместо это плотно сложил руки на груди, чтобы дать понять об отсутствии у меня желания в терпких обнимашках.

— Тай! — Летит на всех порах ко мне.

— Что ты тут делаешь, Кимберли? — Охлаждаю её пыл грубоватым тоном. С ней нужно только так.

— Пф-ф-ф, — Лицо полное недоумения. — Тоже самое что и ты. Спорт нынче очень в моде.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В семь утра?

— Просто не спалось, — Вижу как её радость стремительно меркнет. Девчонка понимает, что ответной взаимности от меня не дождется. Жалости и сочувствия там тоже кот наплакал.

— А что ты вообще в Корал делаешь? Ты вроде как французов полюбила, не уж то смена вкусов пошла на новый круг? Или ностальгия привела тебя в родной город?

— Мама. Она все еще живет тут, — Мне кажется, или это жалостливые потуги пошли в ход? Голос так и сочится печальной грустью. — А ты все еще злишься на меня?

— Никогда не злился.

— Никогда? Тогда почему ты мне Марка постоянно припоминаешь?

Кривлю бровью, потому что понятия не имею кто это.

— Мой агент, — Продолжает она, когда вопросительная пауза затягивается. — Его Марком зовут. И он француз.

— Ким, мне нет дела до твоего агента. И я никогда не злился на тебя.

— Но ты порвал со мной, без выяснения всех обстоятельств!

Так абсурдно это слышать, что неразборчивое хмыканье выкатывается само по себе. Она действительно не обзавелась мозгами.

— Кимберли, ты действительно думаешь, что я стал бы выяснять причины твоей измены? Ты серьезно?

— Ты совсем ничего ко мне не чувствовал? — Вот она — обида в голосе.

— У нас был хороший секс, на этом мы и сошлись. Разве это что-то должно значить?

— Я любила тебя, — Говорит так тихо, что мне приходится напрягать свои раскуроченные уши. Надеюсь, сейчас не пойдут слезы в ход, а то всё это представление попахивает репетицией перед ролью в романтической мелодраме и очень давит мне на нервы.

— Ким, любимым вроде как не изменяют. Давай оставим все в прошлом, окей? Тебе нет больше дела до меня, мне нет больше дела до тебя. И меня вполне устраивает такая позиция, договорились?

Смотрю в эти серые глаза и понимаю, что проваливаюсь в пустоту. Становится даже жалко её. Вроде знаменитые манекенщицы приобретают мозги к тридцати годам, а эта идет какой-то другой дорогой.

Уже обхожу её и собираюсь топать в сторону свободных весов, но в спину мне прилетает неожиданный вопрос:

— Я видела тебя вчера с русской на нашем пляже. Она нравится тебе?

— Даже если и так, — Оборачиваюсь, не забывая давить предостерегающим взглядом, потому что русскую не дам обсуждать никому. — Тебе какая разница?

— Тай, не груби мне. Я не хочу, чтобы все было так. Нас много чего связывает, я не хочу оставаться с тобой в холодных отношениях. Ведь мы даже не поговорили с тобой после того случая. Все мы делаем ошибки, и я даже не смогла объясниться с тобой. Не смогла сказать простое слово прости. Там всё было не так как ты думаешь, только прошу, не обесценивай меня, у меня тоже есть чувства и ты всегда был небезразличен мне.

Плохая игра, глупые надежды. Надежды на то, что я поверю.

— Давай просто поговорим, — Продолжает и даже пытается выдавить слезу. — Дай шанс объяснить.

— Кимберли, прошло почти десять лет и ты решила попросить шанс объясниться? Тебе не кажется, что это чересчур лицемерным? Прекращай свой цирк, мне некогда.

Разворачиваюсь и ухожу чтобы у этой актрисы не было возможность продолжить свои сопливые сказки. До чего же мерзко всё это выглядит, неужели она со стороны себя не видит? Меркантильные самки, которые при удобном случае пытаются потребность в твоих деньгах вывернуть в любовь без памяти, все чаще встречаются на жизненном пути. Когда уже пойдет мода на искренность и бескорыстность?

Благодаря разочарованию в шкурных женщин, тренировку отбил за час и даже не почувствовал боли в правом боку. Она бабахнула меня сразу после душа. Тупил в раздевалке, пока не отпустило.

Дорога до госпиталя заняла двадцать минут, ехал не спеша, потому что боль стреляла при любом движении.

Мэдисон я встретил все на том же этаже, она вела беседу с какой-то дамочкой, но при виде меня, быстро окончила свой диалог.

— Встретил твой лучшую подругу.

— Не поняла, — На лице Мэд выразилось полное недоумение. — Сашу? Это какая-то нестандартная шутка, которую я не поняла?

— Кимберли.

Мэд приподнимает свои идеально оформленные брови:

— Вот так новость. Что она тут забыла?

— Говорит, мать у неё здесь осталась, — Вижу по лицу Мэдисон, что она не готова была услышать такую правду.

Она усмехается, только в этой ухмылке я замечаю плохо скрываемую горечь.

— Херовая она, значит, лучшая подруга. Я её не видела с момента отлета во Францию после школы.

— Забей, — Притягиваю к себе и треплю эльфа по её кудрявой макушке. — Теперь у тебя есть подруга куда намного лучше.

— Что, кстати, с её рабочей визой?

— Почти все готово, я на следующей недели забираю её в Мексику. Прилетим обратно уже по рабочей визе.

— Спасибо, — Слышу облегченный выдох, после чего миниатюрная фигурка врезается мне в объятия. И я был бы рад этому благодарственному жесту, но приходится через силу сдерживать боль за непробиваемой маской, ибо шаловливые ручки доктора повисли как раз на больных костях. Женщины — жестокие создания, умею причинять страдания даже когда не догадываются об этом.

Глава 48

Рей сегодня тихий. Задумчивый и отрешенный.

Даже не сразу среагировал, когда я вторгся в его хоромы.

Голос еще слабый, зато лицо приобрело более яркие краски.

На вопросы отвечает преисполненный королевского спокойствия, что очень не характерно для его натуры.

— Тридцать лет назад в Майами были какие-то арены, где хоккейная сборная страны