Чёрные узы и Белая ложь - Кэт Синглтон

Я вежливо киваю тем, кто смотрит на нас, крепко держась за нее. — Я думаю, что весь Манхэттен немного натянут. — Я кладу свою руку на ее. Если она упадет, мы оба упадем, потому что я ни за что ее не отпущу. — У меня есть ты, — добавляю я.

Мы приближаемся к толпе людей, ожидающих наверху лестницы. Я чувствую, как Марго напрягается подо мной от беспокойства. — Я очень много работал, чтобы избавиться от этих нервов, — поддразниваю я.

Она снова чуть не спотыкается, мои слова застали ее врасплох. — Ты не можешь говорить об этом, когда на нас смотрит так много глаз.

Мой ответ теряется, когда мы достигаем верхней ступеньки. Некоторые из нашей компании наслаждаются коктейлями, ожидая нашего прибытия. Мгновенно люди бомбардируют нас, все они предлагают свои поздравления. Мы вежливо благодарим каждого из них, некоторые из них являются теми же членами совета директоров, которые не так давно побуждали меня остепениться.

Мы заканчиваем разговор с моим техническим директором, когда я замечаю своих родителей, выходящих из больших дверей. — Не могли бы вы нас извинить, — говорю я, кладя руку на талию Марго и направляя ее к ним. Не только моя потребность в том, чтобы мир знал о том, что мы вместе, вызвала такой быстрый поворот в отношении помолвки, но и тот факт, что мои родители собирались отправиться в месячную поездку за границу. Я хотел, чтобы они были здесь, чтобы отпраздновать, особенно после того, что произошло за ужином с ними больше недели назад, поэтому ускорение процесса планирования казалось идеальным вариантом.

— Я готова выпить, — бормочет Марго, когда мы приближаемся к моим родителям.

Я смеюсь, кивая головой. — То же самое.

— Ты выглядишь сияющей, — говорит мама Марго, заключая ее в объятия.

Марго обнимает ее в ответ, кажется, она меньше нервничает, разговаривая со знакомым лицом. — Это не слишком?

Моя мама отстраняется, ее руки все еще на руках Марго, и она качает головой. — Никогда, милая. Это твоя ночь. Ты можешь носить все, что захочешь.

Они двое начинают разговор, когда мой отец хлопает меня по плечу. — Я должен отдать тебе должное, Бекхэм. Я никогда не видел тебя таким счастливым.

Мы вчетвером пробираемся вглубь вечеринки, мои глаза бегают по переполненному пространству в поисках выпивки для нас с Марго. — Да? — Я спрашиваю. Я легко счастливее, чем когда-либо, и все из-за женщины рядом со мной.

— Это все, что я хотел для тебя — и для твоего брата тоже. Чтобы ты был счастлив. Я рад, что ты нашел это с ней. — Мама настояла на том, чтобы мы все равно пригласили Картера на сегодняшнюю вечеринку, и от него зависит, придет ли он поддержать Марго и меня. Я бы предпочел, чтобы он не появлялся. Ни одна часть меня не желает его поддержки. Мне плевать, что он думает. Я просто не хочу, чтобы он оскорблял мою будущую жену.

Перед нами останавливается официант, улыбаясь Марго и мне. — Шампанское для счастливой пары? — спрашивает он, предлагая нам хрустальные бокалы для шампанского.

— Абсолютно, — взволнованно отвечает Марго, торопливо выхватывая шампанское из его рук и залпом выпивая.

Я изгибаю бровь.

Она пожимает плечами. — Наверное, я все-таки немного нервничаю. — Она берет второй стакан у официанта и делает маленький глоток из того, что должно было быть моим стаканом.

Следующий час проносится незаметно. Нас тянут от одной группы людей к другой, отвечая на вопрос за вопросом о том, когда будет свадьба, когда мы планируем завести детей, где планируем провести медовый месяц и обо всем, что между ними. Марго с изяществом отвечает на каждый вопрос. Я внимательно выслушиваю каждый ее ответ, делаю мысленные заметки о том, что она представляет себе на свадьбе, определяю, хочет ли она детей, и даже узнаю, что медовый месяц в тропиках — это не медовый месяц ее мечты. Это долгое путешествие по Европе.

В конце концов, ее друзья оттащили ее от меня. Мы целуемся на прощание, и я говорю ей, что скоро найду ее. Это дает мне время, чтобы поговорить с моими друзьями, с которыми я давно не общался.

Я пробираюсь сквозь группу людей в поисках Марго, когда передо мной останавливается знакомое лицо.

— Какая вечеринка. — Руби Робинсон останавливается передо мной. Я должен был знать, что пресса будет здесь. Но я не ожидал, что человек, являющияся репортером самого популярного сайта сплетен, приедет. Может быть, это было невежеством с моей стороны, что я не ждал ее здесь. Она была той, кто запустил статью обо мне со многими женщинами, которых я брал на свидания в городе.

— Руби, — размышляю я, засовывая руки в карманы. Я должен действовать осторожно, когда разговариваю с ней. Если разозлить ее, к тому времени, как я проснусь завтра утром, она расскажет обо мне обо мне по всему интернету. — Я не ждал тебя здесь.

Она наклоняет голову. — Это было глупо с твоей стороны. Я бы не пропустила вечеринку по случаю помолвки реформированного плейбоя-миллиардера Манхэттена.

У меня в животе поселилась тревога, когда она насмешливо улыбнулась мне. Она убирает с лица прядь своих светлых волос до плеч и смотрит на меня, ожидая ответа.

— Твоё приглашение, должно быть, затерялось по почте, — лгу я, надеясь ослабить нарастающее между нами напряжение.

Она внимательно наблюдает за мной. Хотел бы я знать, что творится в ее коварном уме. Она что-то замышляет? Скорее всего да. Мне просто нужно убедиться, что все, что она замышляет, сработает в мою пользу.

— Знаешь, ты задел мои чувства.

Живая группа прекращает играть более медленную песню и выбирает более ритмичную. Танцпол заполняется новыми телами, пока Руби и я смотрим друг на друга в битве умов.

Моя рука скользит по моему рту в дискомфорте. — И как это?

— Я думала, что мы были близки. Я полагала, что ты дашь мне шанс первой сообщить новость о твоей помолвке.

— Это произошло быстро.

— А сейчас?

Тон ее голоса заставляет меня нервно сглотнуть. — Ага. Непредвидел.

Она мычит. — Если ты так говоришь. — Она берет напиток у проходившего мимо официанта, делает большой глоток и смотрит на меня из-за края. — Поговорим позже, Бекхэм. Будь осторожен, чтобы не рассердить меня. Что-то подсказывает мне, что я знаю о тебе кое-какие подробности, о которых тебе не хотелось бы, чтобы твоя милая маленькая невеста узнала об этом. А еще лучше, ты бы не хотел, чтобы весь мир узнал это.

Моя челюсть сжимается, когда в моей груди бушует