Травля - Вера Холлинс

Он был совершенно неподвижен и молчалив несколько мгновений, его глаза были прикованы к моим.

— Не делай этого. — Я едва слышала его голос. Одна слеза скатилась по его щеке, и я не могла больше смотреть на него.

— Уходи.

— Пожалуйста, Сара. Пожалуйста. Не. Делай. Этого.

— Слишком поздно, — прошептала я. Я могла сломаться в любую секунду. Я не хотела сломаться перед ним. Это убивало меня. Это убивало меня быть так близко к нему, но так далеко. Мы никогда не были по-настоящему близки. Мы никогда не будем близки.

— Когда-то, Хейден, я хотел отдать за тебя все. Ты упустил свой шанс. Пожалуйста, уходи.

Дверь открылась, и вошла медсестра. Она собиралась что-то мне сказать, но остановилась, увидев Хейдена, нахмурившуюся в замешательстве.

— Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя здесь находиться после часов посещений. — Он даже не заметил ее, глядя на меня красными глазами, все мышцы его тела были напряжены.

У меня все болело, и я была так близка к тому, чтобы сорваться. Так близка…

— Ты меня слышишь? Тебе нельзя здесь находиться. Если ты не покинешь комнату сию же секунду, я вызову охрану, и они…

— Нет необходимости, — ответил он хриплым голосом. Его заплаканные глаза все еще были устремлены на меня. — Я ухожу. — Он развернулся и выбежал из комнаты.

Медсестра подошла ко мне.

— Я пришла, как только получила твой звонок. Как ты себя чувствуешь?

Я даже не обращала на нее внимания, начиная терять себя во всей этой боли. Все взорвалось во мне, и слезы, обида, одиночество и боль сделали меня слепой и глухой. Это было удушающе, затягивая меня все глубже в глубины небытия, и тоска быстро выходила из-под контроля, овладевая мной.

Я просто хотела забыть все и быть свободной. Я хотела забыть, что Хейден когда-либо существовал. Я хотела, чтобы он ушел из моего сердца.

Но это было невозможно.

Он был в моей сути, и, как смертельная болезнь, он был здесь, чтобы остаться до самого конца.

ГЛАВА 30

У меня прошлой ночью был серьезный срыв, и сообщения от Джессики, Мелиссы и Матео были единственными светлыми пятнами и источниками сил этим утром. Медсестра пыталась успокоить меня, но я была уже далеко за пределами, потеряв себя в лавине боли после ухода Хейдена.

Как может так сильно ранить потеря того, с кем я никогда не была знакома? Я хотела быть далеко от него так долго, но теперь я серьезно сходила с ума, пытаясь принять тот факт, что несмотря ни на что, мы не можем быть вместе.

Но мое сердце не слушалось. Оно болело всякий раз, когда я прокручивала в голове наш поцелуй или его нежные слова…

В конце концов, медсестре пришлось дать мне что-то, чтобы я заснула. Моя мать навестила меня, когда я проснулась сегодня утром, но она была пьяна, что все усугубляло. Ее дочь была в больнице после того, как ее чуть не убили, но это не оказало на нее никакого влияния. Она была все той же старой Патрисией Декер, которая не могла заставить себя заботиться о своем ребенке. Я не знала, зачем она вообще навещала меня. Нет, зачем она вообще родила меня.

Ее безразличие всегда причиняло мне боль, и я никогда не могла понять, была ли я для нее достаточно хорошей дочерью или нет. Я старалась быть для нее максимально удобной, но это ничего не меняло.

Когда она стояла рядом с моей кроватью в этой стерильно-белой больничной палате, едва разговаривая со мной, я не могла не задаться вопросом, любила ли она меня когда-нибудь по-настоящему. Она покинула мою палату вскоре после того, как приехала, что только усилило пустоту во мне. Это было слишком.

Я решила сосредоточиться на чем-то другом, чтобы не погружаться еще глубже в этот окружающий мрак. Проблеск надежды озарил меня при мысли о моих новых друзьях, которые собирались сегодня навестить меня, и я не могла дождаться, чтобы увидеть их. По крайней мере, они у меня были. Да, это было свежо и хрупко, но эти осколки радости могли привести к лучшим дням. Если я выберу позитивный настрой, то это будет хорошим началом.

Внезапно дверь моей комнаты распахнулась, выдернув меня из мыслей. Мое дыхание остановилось, когда я увидела Натали, которая выглядела так, будто у нее была тяжелая ночь. Ее длинные волосы были сальными и неухоженными, на ее бледном лице не было никакого макияжа.

Что она здесь делает?

Она закрыла дверь и подошла ко мне, не отрывая от меня своих мертвых глаз, и все во мне напряглось от необходимости уйти от нее. Она не выглядела вменяемой.

— Что ты здесь делаешь?

Она хотела убить меня, и теперь, когда Джош в тюрьме, она пришла сюда, чтобы сделать это сама?

— Не думай, что тебе сойдет с рук все, что ты сделала.

Прости что?

— Я думаю, это я должна сказать. Джош и ты хотели убить меня!

Она остановилась слишком близко к моей кровати, ее рука слишком крепко сжимала ремешок сумочки, и волосы на моей шее встали дыбом.

— Ты заслуживаешь смерти, убийца.

Несмотря на свой страх, я была в ярости. Как будто всего, что она сделала со мной, было недостаточно. На самом деле у нее не было стыда, когда она появилась здесь и сказала мне эти ужасные слова.

— Ты зря обвиняешь меня в том, что сама собиралась со мной сделать.

— Не зря! Я любила его! — Закричала она, и я вздрогнула, испугавшись количества ненависти, которое она в себе таила. — Ты не представляешь, насколько разрушительной для меня была его смерть. Он значил для меня все! Он спас меня, когда я нуждалась в спасении больше, чем ты можешь себе представить. Если бы тогда его у меня не было, я бы давно покончила с собой.

Я вздрогнула, потрясенная ее словами. Только сейчас я заметила, насколько она была ужасно худой, ее футболка и джинсы были слишком мешковатыми на ее маленьком теле. Она увядала.

— Натали, я понимаю, что он значил для тебя все, и что…

— Нет, ты не понимаешь! Как ты можешь? Тебе не приходилось видеть, как любовь всей твоей жизни смотрит на другую девушку так, будто она была для него всем, всей его вселенной. Тебе не приходилось потерять эту любовь из-за какой-то глупой девчонки!

Меня накрыла новая волна вины, но я отказалась позволить ей взять верх надо мной.