Поймать синюю птицу - Елена Быстрова

приятное чувство защищенности с некоторых пор меня согревало. Я отдала мужу на хранение свой подарок. Сомнений не было, эту игрушку я получу обратно, когда окажемся на лийнэре. И я полностью согласна с Лимариусом, нечего кому-то другому отслеживать его – моего мужа. А я уж по возможности поиграюсь.

Наконец бот остановился, и его пассажиры начали покидать уютный салон. Наши друзья вышли первыми, а Лимариус пропустил меня вперед себя. Но когда я ступила одной ногой на твердую землю, мне сразу расхотелось опускать туда же вторую.

Я замерла от того, что передо мной открылся вид на величественное здание, отделанное белым полированным камнем. И это здание было ничем иным, как главным церемониальным собором для проведения торжественных церемоний вступления в пару, и в редких случаях проведения обряда единения в пару.

– Что случилось, Лаура? – негромко раздалось у меня за спиной.

Меня и саму в этот миг волновал вопрос: что происходит? Бот высаживает нас возле церемониального собора, мне сюрпризом возвращают красное платье, а ведь невесты всегда выбирают именно этот цвет для прохождения обряда. Это что же получается? Адмирал Ортэл вместе Рианой решили провести нам обряд единения в пару?! Ведь из трех пар, только у меня с Лимариусом нет парных браслетов.

– Риана, а что собственно происходит?

Я смотрела в упор на свою подругу, не смея сделать ни шагу дальше, при этом вспоминая, как совсем недавно она интересовалась, люблю ли я своего мужа.

– Как что? Тебе непременно нужно закрепить свои семейные отношения еще и браслетами. И у меня, и у Алиши они есть, ты одна осталась.

– Нет, – прошептала я, и начала нервно отступать назад, пока не уперлась спиной в грудь своего мужчины, который еще и обнял меня.

– Лаура ты куда? – в изумлении застыла Алиша.

Риана с удивленным выражением на лице направилась ко мне. А я еще больше вжалась в своего мужа. Какой-то странный мандраж вмиг накрыл с головой и растекся по телу.

– Ты чего испугалась?! Лаура?

– Я на это не подписывалась, – голос вышел сиплым.

– Лаура? – в голосе Рианы прозвучала неуверенность.

– Оставьте нас одних, пожалуйста. Мне с моей женой нужно поговорить наедине, – размеренный мужской голос подарил частичку тепла и спокойствия.

Лимариус подхватил меня на руки и, сев на сидение, усадил меня к себе на колени. Нежно провел ладонью по щеке, успокаивая, и с ласковой улыбкой произнес:

– Рассказывай. Чего ты боишься, сладкая моя?

Дважды глубоко вздохнула, прежде чем ответить:

– Это же такой ответственный шаг. Это же так серьезно. Не каждый илиец готов пойти на это. Чаще всего мужчина и женщина просто регистрируют свой семейный союз на церемонии вступления в пару, имея возможность на развод и создание нового союза. А вот обряд единения в пару уже нерушим, он навсегда.

– И почему ты об этом не думала, когда рисовала мне синюю прядь? – шире улыбнулся мой калитианский муж и легонько щелкнул меня по носу, приводя в чувства.

– Вот, даже у тебя есть сомнения!

На мое восклицание Лимариус хмыкнул.

– Какие уж тут сомнения могут быть? Поздно сомневаться! Мы с тобой уже муж и жена и по калитианским законам, наш с тобой брачный союз расторжению не подлежит. Что плохого, если его украсить еще и илийскими парными браслетами?

– Ну, Лимариус, подумай сам, это же не просто браслеты: захотел – снял, захотел – надел. А главное, они же покажут каковы наши чувства. Все будут это видеть! Понимаешь?

– Вполне. Я только не понимаю, чего при этом так испугалась ты? С вингардцами сражалась – ни тени испуга на твоем лице, а тут всего лишь рисунок на браслетах.

– Всего лишь рисунок?! Это не просто рисунок! Когда-то давно высокоразвитая цивилизация подарила илийцам свои технологии, одной из которых стала возможность соединять двух влюбленных в нерушимые семейные союзы. Один такой прибор находится сейчас в том здании. Он каким-то образом считывает вибрации с аур мужчины и женщины и сплетает на их руках неповторимые, но индивидуальные браслеты для каждой пары. И вот узор будет зависеть от того, насколько сильно эти двое любят друг друга. Здесь нет места односторонней любви, здесь должна быть только взаимность. Иначе вместо красивого кружевного узора появятся простые, незатейливые линии. И если пара пройдет этот обряд, то уже никогда не сможет создать новый парный союз. Это очень серьезный шаг, Лимариус.

– Лаура, для меня и так все стало серьезней некуда, когда проснулся после твоего транквилизатора покрашенным. Я люблю тебя, это самое важное, что тебе сейчас следует знать. Или ты говорила неправду, признаваясь мне в любви?

– Правду. Я, правда, тебя люблю.

– Тогда чего ты боишься?

– В детстве я так хотела, чтобы на моей руке красовался браслет с прекрасным узором, да таким, чтобы вызывал восхищение и частичку зависти у всех, кто его увидит.

– Думаешь, что узор на наших браслетах тебе не понравится?

– Я не знаю. Просто все так внезапно, неожиданно.

Он хмыкнул и заключил мое лицо в свои теплые ладони.

– Неожиданно – это заснуть холостым, а проснуться внезапно женатым. Вот где неожиданно. А здесь можно всегда отказаться. Ладно, пойду к нашим друзьям сказать, что мы не готовы пройти обряд единения в пару.

Лимариус аккуратно ссадил меня на соседнее сидение и уже развернулся, намереваясь сделать то, о чем только что сказал, как меня вновь накрыло. И я остановила его:

– Нет! Не надо. Я готова пройти этот обряд! Почти готова... Наверное...

Присев передо мной, Лимариус заглянул в мои глаза, все так же нежно улыбаясь. Обхватил мои ладошки и чуть сжал их своими крепкими и теплыми руками.

– Не переживай. Я буду рядом с тобой, буду поддерживать. Всегда. Что там нужно для красивых браслетов? Чтобы мужчина и женщина любили друг друга? Я люблю тебя, мое ты счастье, моя маленькая синяя птичка.

Его ласковые слова взволновали, стирая частичку сомнений и рождая в душе радость.

– А я тебя люблю. Очень.

– Тогда идем?

– Идем, – я улыбнулась ему в ответ.

Так и не отпустив мою ладонь, Лимариус повел за собой. Он молча кивнул нашим друзьям, и они расступились, пропуская нас вперед. Мы первыми зашли внутрь церемониального собора и, пройдя вдоль колонн, оказались у главного зала. Вход в него был открыт, и без каких либо промедлений мы вошли