Читающая по цветам - Элизабет Лупас

– Нет, я не король, ma petite. Мы с тобою уже встречались, но, быть может, ты была слишком мала, чтобы запомнить.

Она насупилась и гордо выпрямилась во весь рост.

– Я уже большая, – сказала она. – Я помню.

Я не смогла удержаться от улыбки.

– Тогда я только немножко освежу твою память, – сказала я своей маленькой гордой дочурке. – Это месье де Клерак, Майри, и ты должна показать ему, какая ты благовоспитанная девочка.

Она сделала такой милый, изящный реверанс, что у меня защемило сердце. Как многому научила ее без меня тетушка Мар!

– Здравствуйте, масье Деклак, – сказала она. – Как вы поживаете?

Нико поклонился ей, прижав одну руку к сердцу.

– У меня все очень хорошо, мадемуазель Майри, – серьезно ответил он. – Благодарю за интерес к моей особе.

– Пойдем, милая, – бодро сказала тетушка Мар. – Дженет, поможешь мне с обедом. Уот, будь добр, позаботься о коне месье де Клерака. До скорого свидания, месье де Клерак. Мы сейчас удалимся, чтобы вы могли поговорить с хозяйкой Грэнмьюара наедине.

И, прежде чем я успела остановить их, они все ушли.

– Зайдите в дом, не стойте на холоде, – сказала я. Я чувствовала себя неловко и не знала, что еще сказать. – Не желаете ли вина?

– Мне бы лучше горячей воды, чтобы привести себя в порядок после трехдневной скачки из Уэмисса.

– Трехдневной скачки? Из Уэмисса? В феврале?! Но что вы там делали и ради какого важного дела вдруг отправились зимой сюда? Что за срочность?

– Я был в Уэмиссе, потому что там сейчас находится королева, и у нее к вам важное, срочное дело. У меня для вас письмо, а также послание, которое королева не захотела доверить бумаге и велела передать на словах. Пойдемте в дом. Там я вам все скажу.

Мы зашли в дом, и я позвала Эннис Кэрни, чтобы она приготовила горячую воду, мыло и полотенца для Нико, а сама побежала в Русалочью башню, где торопливо сполоснула лицо, заплела волосы и надела свежий чепчик. В старом серебряном зеркале моя кожа казалась сине-зеленой, словно я и впрямь была русалкой, выловленной из моря. Прошло полтора года с тех пор, как я видела его в последний раз. А я выглядела постаревшей на десять лет. Без придворного наряда, без украшений, без косметики, с сединой в волосах, я казалась себе совершенно другой женщиной.

Собственно, я и была совершенно другой.

Полчаса спустя мы с Нико расположились в небольшой выходящей окнами на юг комнате рядом с большим залом замка. Дженет налила нам два кубка вина и удалилась. Выражение ее лица было красноречивее всяких слов: «Ты знаешь, зачем он здесь, он тебя любит, он хочет, чтобы ты вернулась ко двору, он найдет способ избавить тебя от этого чудовища – твоего мужа». Ее взгляд и мимика выразили все это как нельзя более ясно, хотя вслух она не произнесла ничего. Мы остались вдвоем.

Он вручил мне письмо, запечатанное красным воском, на котором был оттиснут лев – герб шотландского королевского дома.

– Прочти его, – сказал он.

Я была не уверена, хочется ли мне его читать. Медленно, очень медленно я сломала печать и развернула бумагу. Письмо состояло всего из нескольких строк и, насколько я могла судить, было написано рукою Мэри Битон – ее почерк был очень схож с почерком самой королевы, и та часто диктовала Битон письма – таким ловким способом она ухитрялась делать свои послании более личными, чем если бы они были написаны секретарем, и в то же время не утруждала себя, водя пером по бумаге.

«Ваш муж, мастер Рэннок Хэмилтон, написал письмо мастеру Джону Ноксу, настоятелю Церкви Святого Джайлса, в коем пожаловался, что вы покинули его, увезя с собою его дочь. Мастер Нокс настаивает, чтобы я поддержала вашего мужа в его требовании и вернула вашу дочь под его опеку. Я приказываю вам немедля вернуться в Эдинбург, дабы вы могли ответить на вышепоименованное требование.

MARIE R^[85]».

– Он хочет заполучить ее только лишь потому, что она сонаследница Грэнмьюара, – проговорила я. Мой голос дрожал от ужаса и ярости, и листок бумаги затрепетал в моей руке. – Я никому ее не отдам. Никогда. И я не вернусь в Эдинбург.

Нико откинулся на спинку своего кресла и пригубил вино. Наверняка он нашел его слабым и кислым по сравнению с теми тонкими винами, к которым он привык.

– А сейчас позвольте передать вам то, что королева не пожелала доверить бумаге.

Я почувствовала себя еще более неуютно.

– Хорошо, – вымолвила я. – Я вас слушаю.

– Во-первых, королева поможет вам получить развод. Тогда уже ни Хэмилтон, ни Нокс не будут иметь над вами никакой власти.

– Развод? – Ничего подобного я не ожидала.

Он улыбнулся.

– Мы живем в новой, протестантской Шотландии, – сказал он. – Любой гражданский судья может теперь развести вас при соответствующих обстоятельствах. Королева пообещала все устроить – с помощью Морэя она уладит этот вопрос с Ноксом.

– Должна ли я непременно с ним встретиться? Я имею в виду – с Рэнноком Хэмилтоном?

– Нет. Королева – по ее словам – настоятельно посоветовала ему не появляться в Эдинбурге лично. Он должен прислать своего представителя.

Я еще раз взглянула на письмо. Подпись точно была выполнена самой королевой, стало быть, она все-таки приложила к этому посланию свою руку.

– С какой стати королеве утруждать себя ради меня? – спросила я.

– Это подводит меня ко второму вопросу, который королева не пожелала доверить бумаге. Вы, разумеется, помните тот день, когда она заехала к вам по дороге в Эбердин, где она собиралась подавить мятеж графа Хантли. Тот день, когда вы предсказали ей будущее, читая по цветам.

Я помнила тот день. Она тогда долго ходила по саду, точно серебристая цапля, такая же длинноногая, длинношеяя, изящная. Я попросила ее выбрать цветок, и она выбрала желтый петуший гребень.

«Вам следует быть осторожной, если вы встретите высокого, стройного человека со светлыми волосами. Я не уверена, мужчина это или женщина, но в любом случае петуший гребень – это цветок человека, который кормится за счет других людей, отнимая у них жизненную силу, и этот цветок позвал вас, мадам».

– Стало быть, она встретила человека, появление которого предсказал желтый петуший гребень, – сказала я.

Нико не удивился моей догадливости.

– Вот именно, – ответил он.

– И кто это?

– Генри Стюарт, сын Леннокса. Его еще из учтивости называют лордом Дарнли.

– И он здесь, в Шотландии?

Как легко оказалось вновь втянуться в интриги и козни шотландского двора. Я помнила, что имя Дарнли время от времени упоминали среди претендентов на руку королевы – правда, он был моложе ее, зато его бабушка, как и ее собственная, происходила из династии Тюдоров. Собственно, у них была одна бабушка^[86].