Флоридский ветер перемен - Лиза Гарм

— Да есть тут один, — Улыбаюсь, наслаждаясь его нежными поцелуями поверх поверженной кожи.

А потом меня резко разворачиваю к себе и усаживаю на кухонной столешнице рывком за талию. И когда он запускает свои руки в мои волосы я забываю обо всем на свете. Вот это и есть то самое, о чем я думала — как жить потом без этих грубоватых прикосновений смешанных с нежностью поцелуев?

— Я надеюсь, предупреждений об общении с Сидманом мне делать не надо? — Его потяжелевший взгляд в купе с приятными поглаживания утягивают меня на дно каких-то мазохистских желаний. — Я не хочу тебя видеть рядом с ним.

— И не увидишь, — Уже тяну свои ручки к любимым плечам. С жадностью веду пальцами по филигранной работе.

— Вот и умница, — Оставляет легкий поцелуй на губах. — А теперь вернемся к мужчинам, о которых ты думаешь все утро. Кому хребет переломать?

— Только если себе, — Тихо посмеиваюсь над его реакцией. Потому что он вроде и пытается шутить, но в глазах видны искры гнева. — Тебя тоже можно зачислить в круг жестоких мужчины, которые оставляют дыры в сердце.

— А можно поконкретнее. Хотелось бы сразу понять диагноз и выписать должное лечение.

Кусаю в ответ на иронию, с превеликим удовольствием вонзая зубы глубже чем обычно. Но моя скала только сильнее ухмыляется:

— Не получится съехать. Про мужчин давай. Какие мы, оставляющие с дырами в сердце?

— Такие плохие, дерзкие, богатые, знаменитые и сексуальные, — На выдохе произношу последнее определение, чувствуя, как Тай прижимается ко мне своими бедрами. И его весьма внушительное мужское отличие очень заводит мою внутреннюю женщину. — У вас поле выбора огромен, вам нет дела до чувств женщины, которая теряет от вас голову.

— И все-таки ты считаешь меня сексуальным? — Опять вырисовывается хитрая улыбочка и мальчишеское выражение лица, в то время как шаловливые ручки тянуться мне под пижамную майку.

— Не лопни от самолюбия, — Мягко отвечаю, любуясь непривычным Тайлером. Весь он такой пушистый со своим шкодливым видом, что хочется затискать как ребенок — плюшевого мишку.

Тайлер очень театрально вздыхает, а потом неожиданно поднимает меня на руки и устраивает на стуле, отбирая мою кружку с кофе. Делает глоток после чего усаживается напротив.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А теперь давай серьезно. Один раз и подробно, — И он вроде хочет вернуть себе строгое лицо, но заспанный вид только натягивает мне улыбку на уста еще больше. — Прежде чем судить богатых и знаменитых ответь себе на один вопрос: чего ждут эти бедные женщины, у которых оставили дыры в сердце, от богатых и знаменитых?

Поднимаю бровь, ожидая продолжения, так как считаю вопрос риторическим.

— Денег и статуса, — Продолжает и опять тянется за моей кружкой. — Женщины видят в нас мешок с деньгами и возможность обрести через нас славу. Хоть одна из них видит в нас мужчину для любви без условностей? Нет, Саша, не видит. За свои тридцать лет, я ни разу не встречал женщину, которая бы просто хотела быть со мной, потому что испытывает глубокие искренние чувства. Но вместо этого они хотят дорогих атрибутов жизни и своих тел на глянцевых обложках. И при первом моем промахе, эти самки сбегут к новому херу, оставляя меня барахтаться в возникших проблемах. Так кто тут дыры в сердце оставляет? Тебе не кажется, что твои мысли — это клише?

— Тайлер, да не все такие женщины, — Сама не поняла, как мы так переключились на избитую тему современного общества. Совсем нежеланная тема для общего раннего утра. — Вы сами выбираете себе роковых красоток. Обычная девушка тебя будет любить беспрекословно. Но ты же в её сторону даже не посмотришь.

— Детка, я бы и посмотрел, но простые девочки обычно либо заикаться начинают и сбегать по дальше при первом слове привет, сверкая пятками, либо падать в обморок. Налаживать контакт со психически слабыми дамами я не умею. Если брать в расчет поклонниц — то они слишком одержимы и чаще ведут себя неестественно, так как навязчиво пытаются уцепиться за предоставленный шанс. Со всех сторон засада, Александра. И будь ты в моей шкуре, не стала бы судить так несправедливо. Женщина приходит в мою постель, чтобы получить хорошую жизнь. Я даю ей это, но когда она начинает борзеть — я спокойно с ней расстаюсь. Прости, если слишком прямолинеен, но другим уже не буду.

— И дыра в её сердце зияет недолго, — Продолжает, не дождавшись от меня ответа, потому что мне как-то разом взгрустнулось. — Примерно до следующего богатого и знаменитого.

— Ладно, — Выкидываю белый флаг, а то мне кажется, мой маньяк завелся. — Ты хочешь сказать, что все психологически-устойчивые девушки — меркантильные суки, правильно?

— Я сказал, что не встречал ни одной, готовой к испытаниям в жизни. Девушка, которая будет ценить не за успехи, а за то, что я просто есть. Закончиться у меня бабло, слава померкнет — останешься со мной? — И смотрит на меня так испытующе, будто я уже стала его женщиной.

— Осталась бы. Да только на словах вы все такие замечательные и невинные. А в жизни при первой проблеме сами бежите в постель к другой бабе, — Бывший очень живо встает перед глазами, но я стараюсь спокойно говорить, чтобы не показать свои пережитые травмы.

— И как его звали?

— Артур, — Отвечаю на автомате, и только потом думаю, что попалась на хитрый крючок.

— То есть накосячил один, а страдают все?

— Именно, ты мыслишь точно так же, — Отнимаю у него свою кружку и делаю глоток под пристальным взглядом смеющихся глаз. — Если тебе попалась какая-то меркантильная сука, то это не значит, что все нормальные девушки соответствуют её поведению.

— Александра, — Тайлер встает со своего места и как хищник подкрадывается ко мне сзади, а я уже чувствую табун мурашек на своей спине, потому что этот запах и тепло его тела создают помутнения моему сознанию. — Проблема в том, что у меня в арсенале большой запас меркантильных сук. А сколько предателей было у тебя в постели?

Ну что сказать, уел. За всю мою жизнь у меня то парней всего штуки четыре наберется, но предателем выступил только Артур. Но этого ведь не скажешь ему. Я вообще не люблю проигрывать.

— То-то же, — Тихо шепчет и кусает меня в его любимое место. Он сам вчера признался, что моя шея — его личная территория.

— Омлет будешь? — Спрашиваю, чтобы перевести тему. Хватит портить наше утро философскими темами, в которых проскальзывают прошлые неудачи.

— Я буду все, что касается тебя, — Продолжает, запуская руку мне в волосы и