Его строптивая любовь - Ирина (Иринья) Коняева

Ознакомительный фрагментДо смерти испугался поползновений юной леди в свою кровать. Вот трагедия–то! Я уже приготовилась ехидничать, но не успела открыть рот. — Можешь читать в моей гостиной, — закончил он с ухмылкой, открывая дверь в комнату с прозрачным потолком.

Проглотила заготовленную колкость, заглянула в чудесную гостиную, в которой наверняка действительно удобно и комфортно читать. И не только.

— Почему у меня ощущение, что открывается не возможность, а ловушка? — спросила, изогнув бровь. — Где моя спальня?

— Пойдём, покажу! — с радостью проговорил Рагнар и, подхватив меня за талию, занёс в свои апартаменты.

— С ума сошёл⁈ — рявкнула, ударив его по плечу. — Ай, больно. Ты каменный, что ли? — возмутилась недовольно, потрясла пострадавшей рукой.

Меня аккуратно поставили на пол.

— Алессаль, я хотел, чтобы ты расслабилась перед ужином, потому немного подшутил. Это твои комнаты. Здесь поменяли потолок, пока ты была в Ургране, — произнёс Рагнар.

Время замирает.

Сильные, немного шершавые пальцы поглаживают мою руку, словно снимая болевые ощущения. Я смотрю завороженно и немного дико, потому что не знаю, как правильно реагировать на такого Рагнара. Милого, заботливого. Непривычного. Бесконечно обаятельного.

Пока до меня не доходит: этот негодяй воспользовался моим же оружием! Изменил стратегию поведения, чтобы сильнее меня шокировать!

Вот гад!

Ответил вежливостью на вежливость. Обезоружил.

И ведь я действительно чуть не купилась!

И тем не менее, он действительно постарался обустроить меня с комфортом: приказал заменить крышу на стекло, обустроил часть парка для наших «огненных» прогулок со стихией.

— Благодарю от всего сердца, нам с Огоньком приятна твоя забота, — произнесла искренне, но не так тепло, как могла бы минутой ранее.

Рагнар улыбнулся и откланялся. Я же замерла, не понимая, как теперь действовать. Куда проще с ним спорить и ругаться, кто бы мог подумать!

Глава 3

По правилам Эрмида в доме девушка могла позволить себе ходить в удобных платьях и с собранными в хвост волосами, так что я быстро приняла душ, переоделась и отправилась исследовать дом и прилежащие к нему территории.

Слуги уже подготовили чаши с маслом и я, зная, что за мной наверняка наблюдают, послала в них несколько магических импульсов — пусть обычный огонь разгорится и станет прикрытием для Огонёчка.

«Иди гуляй, но быстро всё не ешь, а то нас вычислят», — дала ему установку.

«А ты закажи мяса для позднего ужина, желательно с кровью! И перца пусть положат побольше! И чёрной соли. И не забудь меня забрать, а то вот все удивятся, когда я слопаю металлические чаши и близлежащие деревья», — пригрозил бессовестный шантажист и вымогатель.

«Я из–за тебя вынуждена недоедать», — выдала, пытаясь передать Огоньку своё великое сожаление по этому поводу.

«Девушка должна есть, как птичка, и не толстеть», — важно заметил троглодит и уполз в ближайшую чашу, выбросив сноп брызг. Правда, вредничать не стал — брызги летели в противоположную от меня сторону.

— Твоя стихия — огонь, да? — раздался голос мамы за спиной.

Обернулась, сделала шаг от чаши, прикрывая жадно жующего дрова Огонька. Конечно, непосвящённый не различит живой огонь внутри простого, но с прибытием в Эрмид уровень моего доверия к окружающим упал так низко, что я не могла довериться даже собственной матери.

И она… Будто она не знает про огонь. Нашла, с чего начинать разговор.

— Да, мама. Ты пришла, чтобы позвать меня к ужину?

Прислушалась к себе. Что я чувствую? Раньше, если я не видела мамулю выходные, жалась к ней и не хотела отпускать. Отчего же сейчас мы словно чужие? И она ко мне не тянется так же, как и я к ней. Или опасается? Думает, я всё ещё обижена?

Может, накручиваю себя понапрасну?

— Ты голодна? — Её голос звучит не столько заботливо, сколько раздосадовано.

Думала, я кинусь ей на шею? Но ведь и она не подошла, не обняла. Почему только я должна делать первый шаг?

— Очень, — ответила честно и коротко, не желая вдаваться в подробности. Разговор выходил неловкий и неприятный.

— Тогда пойдём к столу, мужчины без нас не начнут.

И действительно, нас уже ждали. Выходит, мамуля по своему обыкновению решила поговорить со мной, начхав на удобство окружающих? Как можно быть такой эгоисткой? И почему я раньше этого не замечала?

Ужин сервировали не в столовой, а на крыше, благоустроенной не хуже, чем моя любимая терраса в Ургране. Только в летнем доме она была уютной и душевной, здесь же я словно оказалась на страницах модного журнала — сплошные фотозоны. Палец буквально чувствовал гладкую кнопку фотоаппарата, привычно скрючивался. Только фотографировать нечем.

— На крыше чудесный вид на город, — объяснил такой выбор отчим, отодвигая мне стул. — В хорошую погоду мы здесь и завтракаем, и обедаем, и ужинаем. Невозможно удержаться. Твоя мама любит вид на королевский дворец, а я, признаться, напротив, смотрю с интересом в город.

— Когда только успела? — пробормотала я тихо, но взгляд на мамулю бросила цепкий. Та поджала губы, но не смутилась. Врать, что они провели здесь лето, впрочем, не стала — уже хорошо. Рагнар регулярно бывал в столице и сообщил бы мне.

Эрдрих пытался скрасить вечер, рассказывая о городе и его достопримечательностях, я с интересом участвовала в беседе, но напряжённость за столом не исчезала. Как только подали десерты Рагнар посмотрел на отца своим фирменным взглядом, от которого лично у меня было одно желание — испариться. В таком состоянии с ним бесполезно спорить, это я усвоила на собственном опыте.

— Объяснись, — холодно приказал Рагнар, заставив мои брови взлететь к линии волос. Пусть это физиологически невозможно, но ощущение было именно такое.

Почему он позволяет себе такой тон? И почему его светлость безоговорочно принимает его, смущается, покоряется?

Мама сидит настороженно, но держит спину и лицо, даже глаза ничего не