Не лезь в бутылку, или Джинн в посудной лавке - Натали Геннадьевна Мед

– Мне НЕ приятно!

– Хорошо, – кивнула я, раскладывая на коленях Батона и зарываясь в его мех пальцами. – Хочешь поговорить о том, что именно тебе неприятно? Что-то тревожит?

Красивое лицо джинна приобрело угрожающе багровый оттенок:

– Я не желаю вообще ни о чём разговаривать, особенно с тобой!

– А почему именно со мной? – не отставала я. – Потому что я женщина? Потому что тупая деревенская ведьма? Я могу облегчить выбор. На самом деле у меня диплом с отличием из Королевской Академии Магии.

Джинн застонал, схватился за голову и нырнул в свой богато украшенный сосуд. Аккуратно прикрывшись пробкой.

Я пожала плечами и, выпустив многострадального Батона, ухватила джинновый вазон за ручки. Оставлять его тут, в подвале, я не собиралась, пусть даже первый сеанс знакомства закончился… эмм… ну, будем считать, что джинну просто нужно многое обдумать.

Увы, теперь закапывание горшка в землю отменялсь (вот что мне стоило не открывать крышку!), ведь джинна в мешке больше не утаишь, а значит придётся плести новую кисею иллюзий, чтобы загримировать это сверкающее чудо под какой-нибудь глиняный горшок. И какому ненормальному пришло в голову утрамбовать этого психа в столь драгоценный сосуд? В качестве компенсации за его отвратительный характер, что ли?

Глава 8. В которой я размышляю о плюсах работы на корпорацию

Джинна я оставила в покое. Никуда он от меня теперь не денется. Интересно, давно он там сидит? Я бы этого любезного оставила в посудине ещё лет на пятьдесят, глядишь, сговорчивее бы стал, но, сдается, не я первая это придумала.

Плюнув на джинна, не буквально, а исключительно фигурально, я отправилась разгребать дедушкины запасы дальше. Может, золото найду? А что? Мог же дедушка оставить любимой внучке немножечко так клада. Пары сундуков золота мне бы хватило с лихвой, чтобы покинуть эту дыру и уехать в другую страну. Даже не имеет значения в какую. Лишь бы не было послевоенного разбоя и нелепых слухов обо мне. Куда-нибудь за Драконье море. Там, говорят, до сих пор живы виверны, а закаты окрашены в зелёный. Я уверена, мне бы там понравилось.

К сожалению, мои поиски клада прервали.

– Чего вам? – высунула я нос из-за двери.

Настойчиво стучавший молодой человек (или не молодой, или не человек, с нынешним развитием колдовской промышленности так сразу и не поймёшь) замер, разинув рот, словно сам не ожидал, что ему откроют.

– Чего тебе? – решила я перейти на «ты». Раз уж пришлось повидать все остатки завтрака, застрявшие между его зубами, мы уже, определенно, не чужие люди.

– Зельевара, – ошеломленно ответил визитер. Не моргая, он смотрел на меня, как зельевар на давно утерянный трактат Фионы Флогрантской. Ошеломлённо, неверяще и благоговейно. Странно, конечно. Ну ведь не совсем дикая деревня, чтобы зельеваров не видели. Дедушка же тут как-то жил.

– Зельевар это я, – подтвердила я. До сих пор немного странно. Дипломированная специалистка, которая будет продавать товары за деньги. – А ты значит…

– О! – опомнился он и расплылся в широкой улыбке. – Фергос Фолькссон. Очень-очень рад познакомиться.

И, будто в доказательство этих слов, он завершил процедуру знакомства энергичным рукопожатием.

– Мне тоже, – задумчиво сказала я, скользя по этому Фергосу оценивающим взглядом.

Странный тип какой-то. Очень уж доброжелательный. Может, продает что-то? Сейчас начнёт мне рассказывать о новом самопомешивающем котелке, который я могу купить только сегодня и только сейчас всего за двадцать злотых. А в подарок к котелку идет мини-котелок всего за пятнадцать злотых! Невероятно выгодная сделка, в лавках таких ещё нет, а, когда появятся, будут стоить не меньше полусотни.

Он замялся на пороге, нервно поправил воротник тёмно-красной рубашки (красивой, но явно не новой), одёрнул рукава и снова улыбнулся. Может, он болен? Какое-то проклятье улыбчивости?

– Так ты, значит… – я выжидающе уставилась на него, ожидая, когда же мне объяснят цель визита. Только бы не деревенский псих, я сейчас не в настроении связываться с сумасшедшими. Джинна мне для начала хватило. Боги, дайте мне терпения, пожалуйста! И денег! Денег можно побольше!

– Могу я войти? – учтиво и чуть застенчиво спросил гость.

– Можешь, – кивнула я.

Наверняка какая-нибудь постыдная болезнь. Сейчас он мне начнет рассказывать, что у одного его друга половой орган внезапно стал синим в красную крапинку. Вот это минус зельеварения. Если не работаешь на крупную корпорацию, то общаться тебе каждый день с такими вот товарищами. А ведь некоторые ещё норовят показать зельевару пострадавший орган. Ладно целителям суют струпья, гнили и гангрены под нос, они сами напросились, знали на что шли, когда становились целителями, но зельеварам-то за что?

– Только раздеваться не надо! – выпалила я нервно, едва лишь гость остановился посреди комнаты.

– Зачем мне раздеваться? – уточнил он таким тоном, будто в принципе не прочь, только надо определиться с причиной.

– Вот именно, – лихорадочно закивала я. – Незачем. Абсолютно никаких причин нет.

Я лучше ещё полдня буду с двинутым джинном общаться, чем смотреть, что и как опухло, покраснело или покрылось струпьями. Фу, гадость!

Да, я брезглива! Лучше разделывать лягушек и собирать фекалии снусрышков шлемоносных, чем иметь дело с человеческими телами. Я вообще-то именно из-за этого хотела в боевые маги идти. С человеческими телами там можно иметь дело издали, быстро и радикально. Вот от папы, например, остался только один зачарованный на такой случай знак-медальон. И мне всегда очень хотелось повторить ту же шутку с тем, кто это сделал. Да-да, я помню, мы уже помирились, и больше не воюем. Но осадок-то остался!

– Так что тебя ко мне привело? – расставляя флаконы по росту, чтобы хоть чем-то занять руки, спросила я. Только бы не срамная болезнь, только бы не срамная болезнь. Пожалуйста, боги, если вы есть, услышьте меня.

– О! – будто опомнился он и, взъерошив шапку густых темно-русых волос, принялся рассказывать: – Недели полторы назад заметил, что паразиты завелись. Я сначала обычные средства использовал: корешки хрена, полынь. Ловушки ставил, ничего не помогает. Думал уже в город ехать, может, там