Магазинчик с тайнами в наследство - Лилия Бланш

Села на небольшой табурет, обшитый кожей, положила лист бумаги на полированное дерево стойки.

Расчертила лист бумаги на две части и принялась составлять список. В левую колонку заносила артефакты для женщин, в правую – детские игрушки. Рядом с каждым наименованием записывала количество и стоимость товара, а в самом низу подвела итог.

Около семидесяти фунтов… Добавлю на оплату коммунальных услуг, куплю еды на неделю и всё. Ни о какой закупке товара даже речи не идёт.

Отложила перо и потёрла ноющие от металла пальцы правой руки, на которых к тому же остались синие пятна.

Продать магазин господину Ворсту всё больше казалось разумным, но что-то во мне противилось этому. В любом случае, принимать поспешных решений нельзя. Я выключила освещение в лавке, проверила заперта ли дверь. Затем попрощалась с филином, который предпочитал спать в гостиной на первом этаже, и проверила замок на другой двери дома. Потушила свет и поднялась наверх.

На втором этаже располагалось четыре комнаты. Справа – моя спальня и ванная. Слева – родительская спальня и кабинет мамы, где она занималась рукоделием, иногда рисовала.

Немного постояла у отцовской спальни, размышляя, не могло ли там остаться артефактов, которые можно продать? Но так и не решилась войти. Ещё слишком больно. Среди его вещей меня точно охватят воспоминания, я расплачусь и не смогу уснуть.

Мне необходимо отдохнуть. Нужно подняться рано утром и открыть магазин ещё до того, как народ отправится на работу и по другим делам. Необходимо всем показать, что я готова продолжить дело отца.

Я решительно направилась в свою спальню, слегка постукивая каблуками по деревянному полу. Планировала лечь спать, но кристалл дневника-артефакта горел красным…

Глава 5.1

Засыпала я с улыбкой на лице. Общение с анонимным другом всегда поднимало настроение, а его откровенность подкупала. Какой мужчина признается, что не всегда бывает учтив с окружающими?

Вот уж действительно: «иногда слова на бумаге могут быть более искренними, чем слова, сказанные вживую» … Интересно всё же, что у него за работа? С этими мыслями я и уснула.

Проснулась на рассвете. Приняла душ и уже направлялась в свою комнату, обёрнутая махровым полотенцем, как по всему дому прокатился звон входного колокольчика, а следом – громкий и напористый стук в дверь. Ну а магически усиленный голос, добравшийся даже до второго этажа, не оставил сомнений.

– Эммален Роузли! Именем Конклава, откройте!

Я застыла посреди коридора, не зная, куда бежать. То ли в комнату одеваться, то ли – открывать треклятому инквизитору. Выбор сделали за меня. Постучали снова, причём с такой силой, что содрогнулись стены, и добавили:

– Немедленно откройте!

Плюнув на приличия, рванула вниз, распахнула дверь и в ярости выкрикнула:

– Прекратите ломать мою дверь, лорд ри Кан!

У инквизитора на лице появилось непередаваемое выражение. Чёрные брови приподнялись, а синий взгляд прошёлся по мне, без сомнения, отмечая мокрые, взлохмаченные волосы, полотенце, которое еле сходилось в районе груди и едва ли прикрывало мои ноги хотя бы до середины бедра.

–- Надеюсь, у вас есть веский повод являться в столь ранний час, – едко заметила я, наслаждаясь своей маленькой женской властью. Неприлично, конечно, представать в таком виде перед мужчиной, но инквизитора я опасалась. Когда Конклав так настойчиво стучит – нужно открывать сразу. Дверь сломал бы он, а чинить её пришлось бы мне. Я сейчас не в том положении, чтобы подписываться на дополнительные расходы. Так что оставалось хотя бы злорадствовать по поводу того, что ри Кан явно испытывал неловкость.

– Разрешение Конклава на проведение тайных следственных работ в доме Эммален Роузли, – хрипло произнёс инквизитор, хмурясь, и сунул мне под нос какой-то документ. Дорогая бумага, чернила, отливающие серебром и печать Конклава – глаз среди языков пламени, а сверху – рукоять меча.

– Каких таких следственных работ?! – возмутилась я и вцепилась влажными пальцами в официальное разрешение. Оно и не подумало намокнуть – ясно, что свои документы Конклав на простой бумаге не печатает.

– Тайных, – холодно пояснил инквизитор, аккуратно высвобождая из моих пальцев документ. Кажется, он взял себя в руки, потому что голос лишился хрипотцы, а взгляд стал колким и сосредоточенным.

– Вы обязаны предоставлять мне доступ в ваш дом, госпожа Роузли, ежедневно, в любое время дня и ночи вплоть до того момента, пока я не закончу следственные работы, о чём вы также получите официальное уведомление.

В этот момент я себя почувствовала жутко неуютно рядом с холёным инквизитором. Мало того что он был выше меня на целую голову, полностью одет, в отличие от завёрнутой в одно полотенце девицы, да ещё смотрел на меня сверху вниз – в прямом и переносном смысле.

– Я сегодня должна открыть магазин! Какие ещё следственные работы?

– Тайные, – в очередной раз пояснил инквизитор.

– Да, я уже поняла! Если я не открою магазин сегодня же – завтра мне уже нечего будет есть, вы это понимаете?

– Следствие будет проходить в подвале. Вряд ли я помешаю работе вашего магазина.

Я задумалась.

– А вы, что же? Будете совсем один?

Ри Кан кивнул.

– И у меня нет выбора?

– Совершенно, верно, госпожа Роузли.

– Ладно, расследуйте, – махнула я рукой в сторону подвала и закрыла входную дверь, вынудив инквизитора подвинуться.

– Вы должны подписать соглашение о неразглашении, – хмуро объявил он. – А также заполнить форму бэ-ноль-три о том, что я поставил вас в известность о ходе следственных работ и предъявил разрешение Конклава.

– Не раньше, чем я оденусь и выпью утреннюю чашку чая.

– Издеваетесь?

Я вскинула подбородок и посмотрела в синие глаза лорда ри Кан.

– А вы? Я едва успела принять душ! Посмотрите, в каком состоянии у меня волосы!

Зря я это сказала. Потому что от волос взгляд инквизитора снова соскользнул на едва сходящееся полотенце в районе груди.

– Хорошо, я подожду, – ответил мужчина, отводя глаза.

На второй этаж я взлетела как пуля. Привела волосы в порядок с помощью артефакта-сушилки и скрутила их в тугой пучок на затылке. Надела белую рубашку, а поверх – коричневый сарафан. Немаркий, строгий, который прибавлял мне добрый десяток лет. Посмотрелась в зеркало и накрасила губы тёмной помадой. Теперь я точно выгляжу не как вчерашняя выпускница академии, а как настоящая хозяйка артефактной лавки. Для солидности прикрепила