Леща, Ваша Светлость? - Юлия Арниева

– Лесса! – воскликнул молодой мужчина, делая шаг мне навстречу. – Наконец-то я тебя застал!

Я замерла, не зная, как реагировать. Высокий, хорошо сложённый блондин с ухоженной бородкой и в дорогом костюме был мне совершенно незнаком. Но что-то в глубине сознания – осколок памяти настоящей Лессы – отозвалось болезненной пульсацией.

Тобиас.

– Тобиас? – неуверенно произнесла я, и по его просиявшему лицу поняла, что не ошиблась.

– Ты помнишь меня! – обрадовался он. – А я боялся, что после твоей… болезни ты про меня совсем забыла.

Болезнь. Так вот как в городе называли её попытку самоубийства – болезнью. Что ж, это было даже тактично.

– Я… многое помню, – уклончиво ответила я, открывая дверь лавки. – Ты хотел меня видеть?

– Конечно хотел! – воскликнул он, следуя за мной внутрь. – Я только вчера вернулся из столицы и сразу услышал о твоих… переменах. О лавке, о новых деликатесах. Весь город только об этом и говорит!

Эмма, увидев вошедшего, вздрогнула и как-то сразу напряглась. Её реакция не укрылась от меня – ещё один намёк на то, что с этим Тобиасом не всё так просто.

– Эмма, пожалуйста, принеси нам чаю, – попросила я, указывая Тобиасу на небольшой столик в углу лавки, где мы иногда обедали. – У нас, видимо, будет важный разговор.

– Да, госпожа, – поджав губы, ответила старушка и удалилась на кухню, не скрывая своего неодобрения.

Мы сели, и Тобиас тут же взял мои руки в свои:

– Лесса, ты выглядишь… иначе. Но всё такой же красивой! Даже красивее, чем я помнил.

Я осторожно высвободила руки. Память Лессы пульсировала, выталкивая на поверхность обрывки воспоминаний – летние прогулки по берегу, поцелуи под луной, обещания вечной любви… и потом боль, отчаяние, предательство.

– Что ты делал в столице, Тобиас? – спросила я, чтобы выиграть время и собраться с мыслями.

– О, это длинная история, – он небрежно махнул рукой. – Дела отца, наследство, бумаги… Ничего интересного. Но я хотел бы услышать твою историю. Говорят, ты полностью преобразила отцовскую лавку?

– Не то чтобы полностью, – осторожно ответила я. – Просто нашла новый подход к делу.

– И весьма успешный, судя по тому, что я слышал, – он оглядел лавку с явным интересом. – Признаюсь, не ожидал от тебя такой… деловой хватки. Ты всегда была такой нежной, такой мечтательной…

Снова вспышка из прошлого – Лесса читает стихи в саду, Тобиас смеётся над её увлечением: «Поэзия не накормит, милая. Хорошо, что тебе не придётся заботиться о деньгах – я сделаю это за нас обоих».

– Люди меняются, – сухо заметила я. – Особенно когда им приходится бороться за выживание.

Тобиас слегка поморщился:

– Да, я слышал о проблемах с твоим отцом и долгами. Мне очень жаль, Лесса. Если бы я был здесь, когда это случилось…

– То что? – резче, чем намеревалась, спросила я. – Что бы ты сделал?

– Ну… я бы помог, конечно. Деньгами, связями. Ты же знаешь, моя семья всегда хорошо относилась к тебе. – Он выглядел искренне растерянным

Ещё одна вспышка – холодное лицо его отца: «Мой сын не может жениться на нищей. Найди кого-нибудь своего круга, девочка».

– Знаю, – горько усмехнулась я, чувствуя, как память настоящей Лессы всё сильнее просачивается в моё сознание. – Поэтому ты и разорвал нашу помолвку, как только дела отца пошатнулись?

– Лесса, не говори так. Это было недоразумение, ты неправильно всё поняла. Я никогда не разрывал помолвку.

– А как это ещё понимать? – я почувствовала, что уже не контролирую своих слов – будто сама Лесса говорила через меня, выплёскивая всю накопленную боль. – «Нам нужно сделать паузу, любимая. Вернуться к этому разговору, когда ситуация прояснится». Это твои слова, так? А потом ты уехал в столицу и два месяца ни единой весточки, не единого письма!

– Я писал! – воскликнул он. – Клянусь тебе, я отправил не меньше десятка писем. Если ты их не получила… – он запнулся. – Может быть, твой отец их перехватывал? Он никогда особо не жаловал меня.

Я прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. То, что сейчас происходило, было странным и пугающим – словно настоящая Лесса пробуждалась внутри меня, завладевая моими эмоциями и воспоминаниями. Но я не могла позволить себе потерять контроль.

– Тобиас, – сказала я как можно спокойнее. – Зачем ты пришёл сейчас? После всего, что случилось?

– Потому что всё изменилось, Лесса. Я получил своё наследство, больше не завишу от отца. И я хочу… хочу исправить ту ошибку, которую совершил. Дать нам второй шанс.

Я внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, искренен ли он. Во мне боролись два чувства – настороженность Валентины, прожившей долгую жизнь и повидавшей всякое, и затаённая надежда Лессы, для которой этот человек когда-то был целым миром.

– Я слышал, ты подала заявку на вступление в гильдию торговцев, – продолжил Тобиас, видя моё замешательство. – Это хороший шаг. Но ты знаешь, как важны там связи. Мой отец – один из старейшин гильдии. Я мог бы помочь тебе с рекомендациями.

А вот и истинная причина его появления, мелькнуло у меня в голове. Лавка Хенли снова стала прибыльной, а значит, и её хозяйка вновь стала привлекательной партией.

– Очень щедрое предложение, – сдержанно ответила я. – Но я предпочитаю добиваться всего самостоятельно.

– Лесса, ты действительно изменилась, – промямлил Тобиас, после моих резких слов он выглядел обескураженным. – Раньше ты была рада любой помощи.

– Раньше я не знала, что могу справиться сама, – парировала я. – А теперь знаю.

В этот момент дверь лавки открылась, и вошёл Марк с корзиной свежих мидий – мы договорились, что он будет приносить особые виды морепродуктов во второй половине дня, когда появляется возможность выйти в море повторно.

Увидев нас с Тобиасом за столом, он замер, и его лицо мгновенно помрачнело.

– Прошу прощения, – пробормотал Марк. – Не знал, что у вас… посетитель. Я зайду позже.

– Нет-нет, – быстро сказала я, поднимаясь. – Господин Тобиас уже уходит. Не так ли?

Тобиас тоже встал, его взгляд перемещался между мной и Марком, оценивая и анализируя.

– Вижу, у тебя новые… партнёры, – произнёс он с едва заметной ноткой презрения в голосе. – Что ж, не буду мешать. Но мы ещё не закончили наш разговор, Лесса. Я заеду завтра.

– Я буду занята, – холодно ответила я. – У меня много работы.

– Тогда послезавтра, – настаивал он. – Я не уеду из Мареля, пока мы не поговорим по-настоящему.

С этими словами он надел шляпу, коротко кивнул Марку и вышел из лавки, оставив после себя напряжённую тишину и едва уловимый