50 дней, чтобы влюбиться в дракона - Лана Воронецкая

Сходство портретов с оригиналом, то есть со мной –поразительное. Прикидываю, во сколько они обошлись дракону. Да о чём вообще думает мой практичный ум? У Картера шиллинги из ушей торчат. Вот и считает, что ему всё позволено. Даже похищать людей.

Оглядываюсь на горничную, раздумываю попросить о помощи, но сразу же откидываю идею –только наживу неприятностей в моей-то и без того непростой ситуации.

После осмотра дома Сильвия провожает меня за шикарный накрытый стол на веранде. Я приглашаю её присоединиться.

— Простите, госпожа Эмили, но мне не положено.

Служанка мнётся, ей неудобно отказать, но по её виду, я делаю вывод, что женщина до жути боится хозяина и не станет нарушать заведенный им порядок.

Таких деликатесов я в жизни не пробовала –по истине, королевский завтрак. Стол накрыт, как будто для десятерых. Да, не пришлось вам расти в приюте, господин дракон.

Думаю об Эше. Как там сестрёнка? Обычно мы почти каждый день связывались по зыркалу, в ранние утренние часы, когда магическая сеть в академии Драгон открыта для общего доступа. Как быстро она станет волноваться за меня? Я не могу просить Картера связаться с Эшей. Тогда придётся рассказать дракону о том, что у меня есть близкий человек.

Меня тяготит присутствие Сильвии. И после завтрака я отправляюсь бродить по территории виллы в одиночестве. Если за мной и присматривают, я не замечаю слежки. Да, и куда я денусь с острова?

Я брожу по аллеям и чувствую слабость. Нехило меня так приложил дракон сонным заклинанием. Последнее, что я помню –как возвращалась с городской площади в академию пешком. Решила прогуляться.

У меня непереносимость магического воздействия. Организм отвергает всякое вмешательство извне. И то, что мою ауру подпортили обережным заклятием верности лишь усугубило ситуацию.

За почти два последних года, что я хожу с ним, моё самочувствие ухудшилось. Я часто испытываю слабость и легкое головокружение, у меня нарушен сон –иногда я часами верчусь и не могу уснуть, а позже передвигаюсь, словно варёная курица.

Как и сейчас. Видимо, еще не полностью отошла от вмешательства Картера.

Я набредаю на большую лежанку с мягким матрасом и подушками под деревянными балками с воздушным балдахином, развеваемым лёгким ветерком, не могу противиться охватившей дрёме, прикладываю голову лишь на минуточку и погружаюсь в сладкий сон.

— Ты всё проспишь, Эмили, девочка моя, — приятный низкий баритон звучит над ухом и вынуждает вынырнуть из сна.

На меня смотрит Картер.

Глава 8

Дракон сидит на краю лежака, сверкает янтарными радужками с вытянутыми зрачками. Точёный нос, жесткие губы, высокие скулы –невероятно красивые правильные черты. Ветер играет с его чёрными волосами и треплет их в разные стороны. Какой контраст: мягкие, послушные ветру пряди и властное суровое лицо со слегка нахмуренными толстыми тёмными бровями, почти сросшимися на переносице.

Как будто ветру удалось приручиться безжалостного хищника.

Но, вот, он проводит рукой по волосам, убирая их с лица и иллюзия рассеивается –хозяин здесь Картер. Он сводит пальцы, трёт их между собой и ветер перестаёт дёргать его за пряди, а обдувает, как бы обходя сторонкой, боясь потревожить. Дракон владеет магией. Он –очень сильный маг.

А я неосознанно перебираю пальцами, мне почему-то хочется пожалеть и приласкать ветерок, обиженный драконом. К большому удивлению, я чувствую, как тянется к руке воздушный поток, и еще один, и еще. И я уже закручиваю небольшие вихорки обоими руками. И улыбаюсь, наблюдая за проказливой стихией. Ко мне притянулись шаловливые ветряные малышки.

Зато дракон сильнее сводит брови, хмурится. В чём дело?

— Твои природные способности к стихиям слишком сильны и не заблокировались браслетами полностью. Я бы мог усилить глушилки, но ты и без того плохо реагируешь на магическое вмешательство.

— Природная магия?

Дракон и раньше называл меня ведьмой.

— Но я –не ведьма… Простая магичка.

С большим потенциалом, о чём благоразумно не говорю вслух. Хотя, он же маг и сам всё видит.

Картер перехватывает один из вихорков, тот испуганно вздрагивает и воздушный поток схлопывается, исчезает.

— Ну, вот, напугал, — позволяю себе укоризненный взгляд.

Другой вихорок закручивается вокруг моего запястья и ввинчивается спиралью вверх по руке, локтю, плечу, перескакивает на шею и убегает, запутывается в тёмных прядях, а потом резко взрывает мои волосы, раскидывая в разные стороны и ускользает к небу вверх. Маленький проказник.

Я радостно смеюсь, провожая его взглядом, а Картер тянется рукой и поправляет разметавшиеся пряди. Я перевожу взгляд на него и замолкаю, сижу с раскрытым ртом, зачарованная тлеющим янтарём в мужских глазах.

Дракон восхищается хриплым шёпотом:

— Стихии слушаются тебя и это завораживает.

Я лепечу:

— Неужели это правда?

Я выросла в приюте и ничего не знаю о родителях. Каковы шансы, что моя мать –природная ведьма? Это весьма маловероятно, ведь, ведьмы не бросают своих. Они живут обособленно, почти не общаются ни с людьми, ни с драконами. По крайней мере открыто. Ведьмовской ковен имеет вес, как при королевском дворце, так и в Совете драконов. С ними считаются, к ним прислушиваются и их боятся.

Хотя, ходят слухи, что жена Архимага драконов –одна из них.

Поговаривают, что ведьмы живут и среди людей, просто не афишируют это.

— Да, правда, моя прекрасная ведьмочка, — дракон проводит пальцем по щеке, чувствую вливает еще немного магии и прогоняет моё сонное состояние.

Потом он нехотя убирает руку и вдруг становится серьёзным –как резко у него меняется настроение. Он грозно выговаривает:

— Только попробуй еще раз вызвать грозу или использовать силы, чтобы убежать. Я запечатаю твои способности наглухо. И пусть тебя хоть разорвёт изнутри.

Я проникаюсь невесёлой перспективкой, испуганно мотаю головой и лепечу:

— Не надо… Я не буду.

Сама прокручиваю варианты в голове. Конечно, я попробую.

А вслух пытаюсь достучаться до непробиваемого дракона:

— Лучше ты сам отпусти. Меня же хватятся в академии! Будут искать.

Его лицо смягчается. Он смотрит на меня, как на неразумного дитя, почти что умиляется:

— Тебе оформили академический отпуск. Доучишься в следующем учебном семестре, — уголок губ взлетает в ухмылке. — Я разрешу, если будешь хорошей девочкой.

Он усмехается каким-то внутренним мыслям, и всё-таки озвучивает их:

— Вернее, уже не девочкой.

Мои мысли подвисают в ступоре. Ему определенно нравится моё опешившее выражение на лице.

Самодовольный, высокомерный, тщеславный кретин! Вот!

— Идём, я покажу тебе море и сразу отправимся в город. Тебе понравится этот уютный городишка на скалах.

Картер