Благие намерения - Кэти Максвелл

– Милорд, дайте, пожалуйста, монету. – Нищенка дернула Джиллиан за рукав, напоминая о ее долге.

– Монету? – Лорд мрачно посмотрел на протянутую руку девушки.

– Да, подайте монету для ребенка.

Он был так удивлен этой просьбой, что мгновенно дал Джиллиан монету.

– Вот, дорогая, не огорчайся. – Она склонилась к девочке. – Я позабочусь о тебе, ты больше не будешь жить на улицах, страдать от голода, холода и оскорблений прохожих. Уверена, мои дядя и тетя будут счастливы тебя принять и взять на попечение. Конечно, ты получишь образование, возможно, станешь горничной у леди. Хочешь этого, милая? Безусловно, хочешь. Тебе не приходилось говорить по-французски? Как бы там ни было, вот тебе моя рука. Лорд Уэссекс отвезет нас куда-нибудь, где мы сможем тебя накормить, а потом проводит домой. Ты примешь ванну и…

Граф уже собрался было прервать Джиллиан, но осекся, потому что оборвашка грязно выругалась, выхватила монету из руки девушки и скрылась в толпе.

– Не говорите ничего! – Глядя вслед беглянке, Джиллиан с громким звуком захлопнула рот и обернулась к своему спутнику.

Мгновение он смотрел на нее, словно хотел воспротивиться ее приказанию, но затем молча взял под руку и повел к экипажу.

Часом позже, когда граф помогал Джиллиан выйти у дома ее дяди, она не могла совладать с дрожью при виде его холодного, застывшего лица. Несомненно, человек, переживший столько злоключений за время их поездки, должен был бы сейчас проявить какие-то эмоции: недовольство из-за происшествия с беспризорницей, раздражение по поводу ее горячего спора о том, что, судя по положению солнца и направлению ветра, они едут не туда. «И под конец этот досадный эпизод с его лошадьми… Но нет, лучше позабыть обо всем этом», – решила Джиллиан. Прощаясь, лорд Гранит задержал ее руку на мгновение дольше положенного, а когда она взглянула ему в глаза, перехватил ее взгляд и медленно поднес к губам ее руку. В голове Джиллиан не осталось ничего, кроме мысли о стоящем перед ней человеке, она громко сглотнула, смущенная его прикосновением, и попыталась придумать какое-нибудь извинение за ужасную прогулку, но не могла подобрать слов под всепроникающим, испытующим взглядом его серебристо-серых глаз.

– До завтра, мисс Ли.

Граф Уэссекс поклонился и направился к экипажу, а Джиллиан взлетела по ступенькам и вбежала в открытую дверь, на ходу поздоровавшись с лакеем «До завтра? Что он мог иметь в виду?» – спрашивала она у себя.

– Что он имеет в виду? – задала она вопрос Шарлотте, когда спустя три часа, лежа на животе на кровати кузины и болтая ногами в воздухе, наблюдала, как горничная завивает в локоны длинные белокурые волосы Шарлотты.

– Бог мой, Джиллиан, ну и клуша же ты. Не могу поверить, что ты на семь лет старше меня Он, несомненно, за тобой ухаживает. Как мрачный Рауль за Беатрис из «Замка Олмери».

– Ты о романе, который начинается с того, что перепачканная кровью героиня уверена, что убила отца, пытавшегося ее изнасиловать, а потом ей помогает добрый вегетарианец? – Джиллиан задумчиво теребила лежавшую перед ней пушистую шаль.

– Нет, это «Луиза, или Коттедж на болоте».

– Тогда это тот роман, – Джиллиан похлопала себя длинным пальцем по нижней губе, – где героиню, похищенную по приказу отца-злодея, бросили на съедение волкам и прочим хищникам, а потом ее едва не изнасиловали во французском замке?

– Нет, – чуть нахмурившись, покачала головой Шарлотта, – это «Лесной роман».

– Значит, это, должно быть, тот, в котором героиня душит гнусного лорда, пытающегося унизить ее достоинство, и подлый негодяй получает загадочную болезнь из-за ее страсти к любому, кто в брюках.

– Да, это «Олмери». Я не могу понять, почему из мадам де ла Рог сделали такую злодейку, но прекрасно понимаю ее увлечение графом. И блондином-лакеем. И естественно, этим мошенником-садовником. Однако, как я говорила, у лорда Уэссекса, несомненно, такая же романтичная душа, как у Рауля, который борется с похитителями, пиратами и накачавшимися бренди монахами из Клермона, чтобы обрести свою истинную любовь. И я безошибочно чувствую, что лорд Уэссекс готов на все это ради тебя.

– О да, – Джиллиан закатила глаза и фыркнула неподобающим образом, – почему я не поняла этого? Разумеется, в этом есть определенный смысл. Некто – богатый, невероятно привлекательный, несмотря на то что его считают убийцей, знатный господин, безумно влюблен в меня, бедную, конопатую, самоуверенную, неуклюжую простолюдинку. И как я могла не заметить столь очевидного?

– Оставь свой сарказм, кузина, он тебе не идет. У тебя достаточно шарма и без приданого, и без титула. Вероятно, лорд Уэссекс влюблен в тебя по уши. После того, что ты рассказала мне о вашей романтической прогулке по Гайд-парку, я нисколько в этом не сомневаюсь.

Закусив нижнюю губку, Джиллиан призадумалась над словами Шарлотты. У нее хватало здравого смысла понимать, что влечение, которое она испытывала к Черному Графу, выходит за рамки допустимого для мимолетного знакомства, и в минуту полнейшей откровенности она даже дала название этому чувству. Эта самая откровенность заставила ее признать, что такое мгновенное и ошеломляющее влечение было редким и, как правило, не находило отклика со стороны джентльмена. Из гордости Джиллиан хотелось, чтобы граф проводил время в ее обществе не потому, что ему скучно и больше нечем заняться, а потому, что считает ее остроумной, веселой и совершенно неотразимой.

– О каком шарме ты говоришь? – Она хмуро посмотрела на подругу, сидевшую за туалетным столиком.

– Что?

– Ты сказала, у меня достаточно шарма. Что именно ты имела в виду?

– Встань. – Жестом отпустив горничную, Шарлотта обернулась к кузине, вытянувшейся на кровати.

Джиллиан со вздохом поднялась и безуспешно постаралась разгладить помявшееся новое золотистое вечернее платье.

– Ты высокого роста, – объявила Шарлотта, поворачивая кузину и разглядывая ее с головы до пят.

– Это я знаю, – кисло ответила Джиллиан. – Я выше большинства мужчин.

– Но не выше графа. Ты макушкой достаешь ему до носа, и это хорошо.

Джиллиан снова закатила глаза, но на этот раз оставила комментарии при себе.

– У тебя красивая походка.

– Брось, кузина! Я спотыкаюсь чуть ли не на каждом шагу.

– Только когда не смотришь себе под ноги. А с этого мгновения, особенно в присутствии его милости, ты будешь следить, куда ступаешь.

– Это нелепо! – Джиллиан в отчаянии махнула рукой. – На самом деле я его всерьез не интересую, он просто проводит время, пока не найдет кого-либо подходящего для женитьбы.

– Зачем бы ему проводить время с тобой, когда есть немало подходящих дам, готовых броситься к его ногам?

– Я знаю, что забавляю его, – после некоторого раздумья сказала Джиллиан. Ее надежды и реальность были разделены глубокой черной бездной. – Его губы всегда кривятся, как будто он хочет улыбнуться, но не позволяет себе этого.