Княжна для викинга - Анна Лакманова

– Это не про меня, – Рёрик даже поднял руки в знак искренности. – Сам император крестил меня. А уж ты-то должен знать, что у христиан запрещены человеческие жертвоприношения. Для нас, крестопоклонников, любая жизнь священна, – ухмыльнулся князь, да так паскудно, что Жидимир даже растерялся.

– Император крестил тебя?! А как же тогда ты успел заслужить себе прозвище «желчи христианства»? – съязвил староста, осведомленный об этом прозвании Рёрика. Но потом опомнился, смутившись. Все-таки он сам простой боярин. А перед ним потомок древнего рода. Пусть тот хоть и разбойник, но все равно стяжает уважение ввиду величия своих предков. – Впрочем, может быть, это не про тебя? – добавил Жидимир примирительно.

– Почему же…Это, скорее всего, именно про меня…– усмехнулся Рёрик, не став ничего отрицать. Следом заулыбались Трувор и Ньер. Зная своего предводителя, они ясно осознавали, что он в недобром расположении. И то, что сейчас он шутит и что-то даже объясняет – это все лишь глумление, а вовсе не нормальная беседа. Однако этого не знали все остальные. Поэтому на реплику Рёрика чело обескураженного Жидимира омрачилось непониманием.

– Значит, это все-таки ты угнетал…– староста не успел договорить.

– Да какое вам дело до тех, кого я угнетал? Христиане или нет. Всех и не упомнишь, – махнул рукой Рёрик, который после размолвки с императором давно позабыл о крещении. – Не переживайте, против вашего Перуна я ничего не имею, клянусь. У меня множество бойцов, и у каждого свои верования. А посему я самый нестрогий правитель, коего вы можете себе вообразить. Молитесь хоть облакам, мне без разницы.

Бояре недоверчиво нахмурились. Разве возможно такое? С одной стороны – это хорошо, что он нестрог и не насаждает свою веру силой. С другой…Это ведь еще хуже! Потому что у него вовсе нет веры! Безбожник! Ничего святого в нем нет!

– И все же. Вопрос этот важен. Ответь нам: во что же веруешь ты сам? – уточнил Жидимир.

– В зависимости от обстоятельств, – ответил князь, не беспокоясь о кощунственном облике своей мысли. Сказал он правду или нет, было неясно. Однако для своей дружины он порой выступал не только воеводой, но и жрецом. В море и на чужбине не всегда можно сыскать волхва, который провел бы тот или иной обряд, обращенный к богам в поисках милости. Подобные обязанности ложились на плечи старшего. Состав дружины менялся. Сегодня молитвы обращены к Перуну, завтра к Тору, послезавтра еще к кому-нибудь. – У богов много общего, – продолжал Рёрик. – Те же Тор и Перун. Даже почитаются в один день…Как раз в четверг. Так ведь?!

– О, боги, – поразился Жидимир подобному святотатству. Как мудрый человек он понадеялся, что чужак просто не желает обсуждать своей веры. Однако мог бы ответить более подобающе владыке Новгорода! – Как мы можем согласиться на правителя, который скрывает свою веру! Зато вера его свирепых собратьев по оружию известна! Позвольте! А вдруг назавтра вы вздумаете почитать своих кровавых богов, устраивать неприемлемые жертвоприношения жителей…

– Ну какая тебе разница, во что верю я? – перебил Рёрик. – Мы же условились, что мои привычки не отразятся на Изборске и его богах. То же касается дружины. Тем паче, для вас главное, что в жертву я приношу кого-либо очень нечасто. Похоже, даже реже, чем следовало бы, – оскалился новый хозяин Новгорода. Тут же послышался смешок. Это рассмеялся Трувор, разглядев зловещую шутку.

– Это радует слух, – Жидимир не уловил насмешки, а принял слова в буквальном смысле. – Нет! Мы несоединимы! Вопреки нашему желанию принять тебя в свое лоно, у нас слишком много различий! И что бы ты ни говорил, князь, мы понимаем, что вслед за вами придут и чудовищные обычаи! Здесь у нас это недопустимо! Мы не хотим видеть среди наших детей чужанинов, которые навсегда останутся нам ворогами. Ведь мы помним, что еще твой батюшка – да и дед твой такожде – несколько раз покушались на эти земли!

– У соседей такое время от времени случается, – Рёрик не видел в том ничего вопиющего и необычного. – И потому еще раз предлагаю обоюдовыгодное решение. Никто отныне не станет покушаться на вас и завоевывать, если вы сами пойдете мне навстречу, – повторил Рёрик терпеливо, но уже не так душевно.

– Нет! – наотрез отказался Жидимир, замотав головой в разные стороны. – Не гневайся, князь, но мы призовем на нашу землю другого. Того, кто будет с нами одного духа и одной веры!

– Вы кого-то конкретно имеете в виду? – уточнил Рёрик. Быстро, однако, они нашли Изяславу замену. Только утром узнали, что князь к ним не вернется, а уже к обеду у них готово решение.

– Двоюродный брат супруги Изяслава, Ратибор. Он происходит из княжеского рода и не откажет нам…

– Ратибор, значит, – Рёрик потер подбородок. Он мало знал о родословной самого Изяслава, а уж тем более – о двоюродном брате его супруги. Но, впрочем, его она и не особенно интересовала.

Приняв задумчивость гостя за слабину, староста заговорил снисходительней.

– Уходи, князь. Это наше последнее слово, других не будет, – Жидимир обернулся на присутствующих. Они поддерживали его: сейчас кивками, а ранее – встревая в беседу негромкими возгласами и поддакиваниями.

– Я бы хотел дать вам больше времени на раздумье, – вздохнул Рёрик, с сожалением оглядев всех их разом.

– Нет! Никакого времени нам не нужно! Да и потом. Князь, мы здесь хоть и далеко сидим, но тем не менее знаем немало! Как мы можем пустить к себе…– староста запнулся, словно не решаясь озвучить. Но потом расхрабрившись поддержкой бояр, которые подковыривали его взглядами, молвил прямо, – как мы можем пустить к себе…варяга-обиралу! Уходи! Нам не нужен здесь злодей и разбойник! И своих отымщиков достаточно!

– Действительно…– Рёрик, которому, вероятно, не понравились чересчур прямолинейные высказывания какого-то безродного боярина, кивнул «советнику», на которого все до сих пор косились с опаской, – Трувор…

Трувор встал со своего табурета. Приблизившись к Жидимиру, схватил того за шиворот и одним махом швырнул на лавку рядом с Рёриком. Жидимир приземлился не очень удачно. Почти прямо в руки князю, который тут же, не вставая со своего места, ладонью обхватил старосту за затылок и шмякнул того носом об столешницу. Хлынула кровь. Но Рёрик не остановился на этом. Вторым этапом он пригвоздил вещуна щекой к расписной скатерке, которая съежилась под массой обескураженного старосты.

– Жидимир, ты, кажется, забываешь, кто перед тобой…Сдается мне, я был слишком милостив, раз ты позволил себе подобные речи, – Рёрик еще раз провез старосту по столу. Тот попытался вырваться, оттолкнув руку агрессора. Но не получилось, так как положение было неустойчивое.

Одновременно со всем этим в двери ворвались остальные «советники», которых уже успел кликнуть Ньер. Что до Трувора, он стоял наготове посреди горницы, свирепый и опасный, как медведь.

Бояре загалдели и заплескали в возмущении. То, что произошло, нарушает все правила и устои! Народного избранника носом в стол! Некоторые даже приподнялись со своих мест, однако на помощь Жидимиру так никто и не пришел. Трувор, который был больше любого из ученых мужей в два раза, успешно сдерживал их пыл. Посему, кроме окриков, они ничем пока не решались помочь своему старосте.