Академия Аркан - Элис Кова

редкий сорт чая, к которому он привык… А может, в этом кроется нечто большее, чего я пока не знаю. Затем слуги отступают к стене, склоняют головы — и превращаются скорее в мебель, чем в живых людей. Я вцепляюсь в подлокотники — атмосфера в комнате натягивается, словно струна.

Я знаю: Каэлис нарочно держится подальше. «Мой отец никогда не достанет карты, если я рядом», — сказал он. Но часть меня всё же желала бы, чтобы он был здесь.

— Не думаю, что нас ещё будут прерывать, — произносит король, указывая ладонью на центр стола.

— Простите меня за случившееся, — я достаю из кармана жакета карту, обёрнутую в чёрный шёлк. — Я боялась, что её может унести ветром, повредить или уничтожить. Инстинкт защитить взял верх.

— Эти карты становятся куда большим, чем просто бумагой и чернилами, когда завершаются, — отвечает он без раздражения, и я с надеждой думаю, что мне удалось избежать его гнева.

Я кладу карту на стол и разворачиваю. Кремовый пергамент с золотым сиянием резко контрастирует с чёрным мрамором столешницы. Король и вправду чувствует себя здесь в безопасности, ведь он не кидается к ней немедленно. Напротив, его безмолвное спокойствие затягивается настолько, что я уже начинаю бояться: а вдруг с картой что-то не так? Но в конце концов на его лице вновь проступает та самая улыбка, что и раньше.

— Итак, Клара Редуин, — произносит король Орикалис, — ты усердно трудилась ради меня, сегодня достойно сражалась и вручила мне этот бесценный дар. Полагаю, будет правильно и подобающе, как великодушному правителю, даровать тебе награду, чтобы показать глубину моей благодарности за твою службу. — Он протягивает руку, словно в ней уже покоится сама карта Мира. — Скажи, чего ты желаешь? Назови — и если это в пределах моей власти, оно будет твоим.

Холод пробегает по моему телу, хотя я всё ещё закутана в плащ и шарф. По коже проходит дрожь, словно шёпот. Голова кружится, будто я перебрала с пряным вином. В пределах его власти… Буквально всё подвластно ему. Но я сомневаюсь, что он и вправду отдаст мне любую прихоть. Здесь никогда ничего не бывает так просто… и уж тем более не даётся даром — не в Орикалисе.

Мне приходится собрать всю свою силу, чтобы сохранить на лице спокойствие. Я откидываюсь на спинку кресла, словно глубоко обдумываю его предложение.

— Мой король, — начинаю я мягко, — то, что я сделала с этой картой, — моя судьба. То, что я сегодня защищала вас, — поступок, на который пошёл бы любой ваш любящий подданный. Особенно тот, кто надеется однажды возродить клан. — Слова горькие, как желчь, и так же неприятны. Но я произношу их с каждой крупицей благодати, на которую способна, надеясь, что это окупится. — Служить вам — уже сама по себе награда.

— Какая скромность, — его глаза поблёскивают. — Но даже самые благочестивые и смиренные из нас имеют простые нужды. Скрытые желания.

Посмею ли я?.. Сердце колотится так громко, что он наверняка слышит. Не слишком ли дерзко просить прямо показать карты?

— Тогда, быть может… — я почтительно опускаю глаза. — Если это не слишком затруднит, могу ли я взглянуть на ещё одну карту вроде этой? У меня не было примера, когда я трудилась над своей, и я всё время боялась, что не дотяну до ваших стандартов. Но теперь, когда знаю, что она совершенна… когда увидела её красоту — взглянуть на другие было бы для меня величайшей наградой.

Молчание длится мучительные секунды. Наконец король двигается. Я медленно поднимаю взгляд, готовясь к любому исходу. Он расстёгивает первые пять пуговиц на своей рубахе. Под ней скрывается какой-то особый держатель для карт — механизм на четырёх цепях, охватывающих его торс. Вот о чём пыталась предупредить меня Юра.

— Отец… — начинает Равин.

Король поднимает ладонь, пресекающе. То, как он отмыкает устройство, похоже на вызов. Он демонстрирует мне весь механизм в открытую, показывает, как именно нужно повернуть шестерёнки, чтобы освободить переднюю защёлку.

Он настолько уверен, что его карты невозможно украсть, что позволяет мне видеть всё это.

Одну за другой он выкладывает четыре карты, что находятся в его распоряжении, вокруг моей: Смерть, Верховный Жрец, Суд и Умеренность. Сегодня его окружали трое закутанных Старших… И я невольно думаю: неужели четвёртая, Смерть, остался при дворе? Я содрогаюсь при мысли о том, на что способна именно эта карта.

Но местоположение Аркана Смерти меня сейчас не заботит. Я подаюсь вперёд, нависая над столом. Краем глаза замечаю, как Твино едва заметно меняется в позе.

— Можно? — я протягиваю ладонь.

Король делает приглашающий жест.

Одну за другой я поднимаю карты, поворачиваю их к свету, наклоняю так, чтобы Твино и его фотографическая память смогли уловить каждую линию узора. Он немедленно воспроизведёт их в эскизах, пока образ свеж в его голове, а потом мы сверим детали. И я приступлю к подделкам.

Положив карты на место, я слегка отстраняюсь и произношу простое, но искреннее:

— Благодарю вас.

— Нет, Клара, это я благодарю, — отвечает король Орикалис, собирая свои карты — вместе с моей.

***

В течение часа я снова оказываюсь на площади, выстроившись в ряд вместе с другими посвящёнными. Студенты стоят группами по своим домам и полукругом окружают нас, за ними — преподаватели. Впереди — королевская семья. А позади них — три главы департаментов, перемежающиеся с королями каждого из академических домов.

Король Орикалис выходит вперёд и обращается к ученикам Академии Аркан, а также к собравшейся знати и горожанам. Его голос звучит приветливо, слова полны доброжелательности — и всё же этот радостный тон контрастирует с лязгом металла прямо за нашими спинами: в воздухе витает уютный запах дровяного дыма, словно ложное чувство безопасности, пока в огне раскаляются клейма.

Когда он заканчивает, вперёд выходит Каэлис. И вид его приносит мне неожиданное облегчение.

— Жители Города Затмения, — его голос звучит твёрдо и ровно, — для нас было честью служить вам в этот день и показать наших великих арканистов в деле. Теперь начинается заключительное событие праздника Дня Всех Монет. Каждый студент Академии Аркан может одарить посвящённого монетой своего дома. Решение остаётся за ними. Посвящённый может получить более одной монеты. Но те, кто не получит ни одной, не имеют места в академии и будут Клеймены. — Каэлис отступает в сторону и жестом приглашает Короля Монет.

Церемония проста. Король Монет называет имя посвящённого, тот выходит вперёд. Иногда Король добавляет слова — от какого студента дома поступает монета или за какие заслуги. Монета вручается, символизируя право претендовать на