Уездный город С*** - Дарья Андреевна Кузнецова

– Лучше обойтись без таких приключений, – согласился поручик. – Последний вопрос, и мы пойдём. Насколько сильно эта фомора могла влиять на разум людей? Могла заставить что-то сделать против воли?

– Дотошный какой, – хмыкнул дивь, как показалось, уважительно, а после ответил: – Нет, что за чушь? Может задурить, обмануть. Например, скрыть своё присутствие от человека, или заставить его потерять тропу, или показать вместо скучного длинного тоннеля нарядную аллею. А вот украсть, солгать, убить – это человек сам решает.

Сердечно поблагодарив и распрощавшись с чахклей, Натан за руку потянул Аэлиту к выходу, то и дело оглядываясь на пасущихся в навьей тундре мамунов. Всё же они впечатляли и поражали воображение даже в сравнении с прочими чудесами, с какими поручику довелось столкнуться в городе С***.

Титов не мог взять в толк, откуда взялись эти странные навьи создания. Почему здесь живут именно такие существа? Ладно русалки, домовые, бука и даже дивь – они знакомы по сказкам, пусть последние под другим именем. Но мамуны?! Ведь мамонты жили дальше к востоку, за Уралом!

– Интересно, как они это делают? – задумчиво сказала Брамс.

– Что именно? – спросил Натан. – И кто, мамуны?

– Нет, дивьи. Как появляются и исчезают по собственной воле? Думается мне, они не просто делаются невидимыми, а именно переносятся туда, куда им хочется. А вдруг мы тоже так сможем, если постараемся? Представляешь, как здорово: не нужно плестись пешком до самого выхода… И ничего смешного, я устала, – обиженно проворчала вѣщевичка.

– Прости, – с улыбкой повинился Титов. Остановился, повернул Брамс к себе и, обняв ладонью её лицо, поцеловал. – Потерпи немножко, родная. Нам же всё равно надо добраться до выхода и узнать, что за дом находится над тем подвалом.

– Да я понимаю, что надо, – страдальчески вздохнула она, с удовольствием прильнув к мужчине. – Но можно же помечтать?

– Можно. Хочешь, я тебя понесу?

– Ты опять хромать начал, – укорила вѣщевичка, гневно ткнув его острым кулачком в бок. – И плечо у тебя болит. Болит, и не спорь, я же вижу, как ты его трёшь и кривишься!

– Бесполезный тебе жених достался. Бракованный, – тихо засмеялся Натан, борясь с чувством неловкости.

– Так жених же, а не лошадь, чтобы ездить, – возразила Брамс и сама решительно потянула Титова дальше по коридору. – Ладно, пойдём. Как думаешь, что это за дом окажется?

– Даже гадать не возьмусь, – качнул головой Натан.

За разговором обратный путь показался гораздо менее обременительным, чем мог бы. На поворотах Титов почти не мешкал, легко вспоминая путь. Воевал он недолго, но в полковой разведке быстро наловчился запоминать дорогу – там без этого никуда.

Дверь из комнаты-подвала в коридор полицейские нашли проломленной. Пол устилали осколки камня, нижняя часть двери, покосившись, висела на том углу, на который прежде опиралась. Погнутый засов, оказавшийся крепче, торчал из проушины. Поворошив осколки мыском сапога, Титов отыскал свой наган, подобрал, глянул вдоль ствола на свет и сокрушённо вздохнул: дуло заметно погнулось.

– Жалко, – пробормотал он, убирая безнадёжно испорченное оружие в кобуру.

– Что? – переспросила, не расслышав, Аэлита, всё внимание которой было сосредоточено на комнате за порогом, куда она пока не могла проникнуть: жених перегораживал проход.

– Наган, говорю, жалко. Наградной же, надёжный, ни разу не подвёл, – отозвался Натан, спускаясь в подвал.

Первым делом они осмотрели стены, и не напрасно, у лестницы обнаружился выключатель. Вполне рабочий, так что Брамс погасила фонарь. Потом Титов приблизился к секретеру, внимательно осмотрел его, не прикасаясь, хотя руки так и чесались.

– Надо бы это изъять, – заметил он наконец. – Подозреваю, тут много интересного. Но для начала стоит поискать всевозможные сюрпризы – и вѣщевого характера, и обыкновенного. Фомора эта была падка на ловушки, мало ли что устроила.

– Я ничего определённого не чую, – проговорила Брамс, осторожно погладив ладонью полированный бок секретера. – Но проверить тщательно нелишне, я чувствую, что секретер этот – вѣщь, пусть и довольно слабая. Только флейта нужна и умброграф.

– Осмотримся наверху и добудем всё нужное. Если тут есть телефон, воспользуемся им, если нет – отправим городового.

Дверь, ведущую из подвала, даже не пришлось ломать, она запиралась на обыкновенную щеколду. А наверху, за ней, обнаружился ничем не примечательный двухэтажный особнячок. Кирпичный, небольшой, обставленный хоть и хорошей мебелью, но скудно и без души. Похоже, в верхних помещениях фомора почти не бывала, хотя жила тут одна: в гардеробной нашлась только женская одежда, на первый взгляд одного размера.

Сильнее всего Титова заинтересовали три вещи в доме: роскошная ванная, табличка с номером и названием улицы снаружи и телефон, с которого поручик позвонил в Департамент. Михельсон, судя по недовольному тону, была перехвачена на пороге, но спорить с желающим поработать Титовым не стала и пообещала прислать с посылкой кого-нибудь, кто не успел удрать.

На этот раз поручик решил дождаться подкрепления прямо у входа и вскоре порадовался собственной предусмотрительности: почти одновременно возле особнячка на Предтеченской затормозили два автомобиля, и если из первого появились Шерочка с Машерочкой, то из второго выбрался – тоже не вызвав удивления – Бобров собственной персоной.

Предотвращая неизбежный в случае столкновения конфликт, поручик сбежал по ступенькам крыльца, сходящим сразу к тротуару, безо всяких палисадников и иных излишеств.

– Доброго вечера, господа, – проговорил Натан, сначала приветствуя рукопожатием коллег из полиции и только после – уже начальника Охранки. Некоторое нарушение устава, но сознательное: Боброва сюда никто не звал.

– Я с самого начала подозревал, что он совсем не добрый, а сейчас-таки в этом уверен. Куда ты, Титов, снова влез? – фыркнул Шерепа, после чего пояснил, противореча собственным словам: – Михельсон велела посылку передать, но мы посовещались и придумали лучше: передать вам в помощь себя.

– Я полагаю, вы можете спокойно ехать отдыхать, – снисходительно заметил Бобров, выразительно глянув сначала на них, потом на поручика.

– А я полагаю, что это не ваше дело, – ровно ответил тот, спокойно выдерживая потяжелевший, недобрый взгляд начальника Охранки. – При всём уважении, Михаил Павлович, мне до смерти надоели эти пляски. Дело ведёт уголовный сыск полицейского Департамента, а вы либо не вставайте нам костью в горле, либо забирайте уже дело.

– А вам не кажется, поручик, что вы слишком многое на себя берёте? – раздумчиво, с расстановкой и вроде бы без угрозы проговорил Бобров.

– Отнюдь. Я выполняю свою работу.

Повисла напряжённая тишина, в которой Титов продолжал мериться с начальником Охранки взглядами.

Прошло несколько секунд – вязких, удивительно долгих, – когда перед глазами поручика очертания собеседника начали слегка расплываться, кожа Боброва словно