Белая Госпожа - Вера Александровна Петрук

class="p1">Заслышав страшные рыки и вопли не на шутку перепуганных стражников, маркиза подивилась артистичным таланты, которых не ожидала от Томаса и Белиорского. Слишком достоверно они изображали из себя медведей. Взглянув в сторону дерущихся, Дэйра ожидала увидеть, что угодно, но только не звериную морду, разрывающую грудь солдата. Морок прошел, стоило моргнуть. Не было никакого медведя, то был Белиорский, катающийся в снегу с одним из охранников. Оба потеряли мечи и пытались резать друг друга ножами. Дэйра поискала глазами остальных. Вздрогнула, увидев мертвого медведя, утыканного стрелами. Туша лежала на человеке с отгрызенной головой. Девушка медленно моргнула, и медведь пропал, превратившись в одного из стражников капитана с окровавленным ртом.

Какое-то время Дэйра смотрела на Томаса, дерущегося сразу с двумя солдатами, и не могла понять, кого она видит - брата или медведя. Судя по крикам и реву, перед ней все-таки был медведь. А вот Нильс. Оруженосец был единственным, кто отказался рядиться в медвежью шкуру. Он подскочил к Томасу, но тот уже задрал противника и пошел на донзара, который побелел лицом и едва не выронил меч от испуга. Дэйра бы тоже испугалась, если бы рядом с ней оказался такой здоровый зверь.

Пора вмешаться, шепнули в голове. Кровь из носа прекратилась, да и крутящийся мир остановился. Надо было спасать лошадей графа Эстрела, потому что их собственные кони пали, не выдержав бешеной скачки, заданной безумием Дэйры. Медведи же, ведомые сумасшедшими псами, не делали разницы между людьми и лошадьми и рвали всех подряд. Не пережила гонки и рыжая птица, раскинувшаяся чучелом на белом истоптанном снегу. Ее времена прошли, а второе рождение закончилось слишком быстро. Иначе быть не могло, когда твой путь пересекался с Белой Госпожой.

Из нее получилась страшная медведица. Спрятавшись за звериной мордой, Дэйра поднялась на задние лапы, дивясь новой высоте, с которой мир выглядел иначе. У нее был яркий рыжий мех и мягкое белое пузо - таких медведей она в Эйдерледже не видела. Несмотря на массивное тело, бежать получилось легко и мощно. Только подумав, Дэйра оказалось у одной из карет, легко отбросив в сторону стражника в черном. Наверное, она его убила, потому что снег под лапами окрасился багрово-алым, а человек с разорванной шей врезался в дерево и остался под ним навсегда. Оглянувшись, Дэйра вовремя рыкнула на черного медведя, который, войдя в охотничий раж, пытался задавить обезумевшего коня.

Медвежья шкура требовала крови, но Дэйра сумела вспомнить, ради чего все затевалось. Ни графа Эстрела, ни Феликса Бардуажского среди сражающихся не было. Впрочем, не они одни пустились в позорное бегство. Когда на тебя ночью нападают семеро разъяренных медведей, нет ничего мудрее, чем бегство.

След графа обнаружился быстро. Она учуяла его запах легко, стояло лишь вспомнить красивое жестокое лицо Георга. Эстрелу не повезло. Дэйра нашла его лошадь со сломанной ногой в зарослях шиповника. Граф даже не стал тратить время, чтобы добить ее. Но на что он рассчитывал, оказавшись один, без лошади, в ночной заснеженной бардуажской чаще? Ты в Вырьем Лесу, усмехнулась Дэйра. Ты на моей территории.

Задрав коня, она не спеша отправилась туда, откуда пахло человеческим страхом. Завидев лежащего на снегу Эстрела, Дэйра его пожалела. До сих пор не везло только ей. Видимо, падая с лошади, граф тоже повредил ногу. В темноте он не мог видеть надвигающейся на него медвежьей туши, но наверняка слышал, как тяжело проваливался снег под лапами Дэйры, и как жадно вырывалось дыхание из груди огромного зверя.

Тем не менее, Эстрел пытался бороться за жизнь. Он то полз, то переворачивался на спину и принимался размахивать ножом, словно это перо могло проткнуть тот слой жира, что трясся вокруг тела Дэйры. Она навалилась на него грузно, тяжело, с осознанием превосходства и одновременно глубокой жалости - к себе и к нему, потому что он был обречен, а она вряд ли когда-нибудь избавится от безумия, навсегда поселившегося в ее крови. Ведь Дэйра поверила в то, что была медведем, а значит, с ясностью разума можно было попрощаться.

- Где Феликс? - спросила она, сбрасывая с головы медвежью морду, которая служила капюшоном. Поспешила. Эстрел, до этого лежащий под ней тихо и неподвижно, как покойник, вдруг снова стал юрким и сильным. Он легко сбросил ее с себя и откатился в кусты. Но вокруг были снег, ночь, Вырий Лес и Дэйра, которая никуда не делась.

- Хочешь я сломаю тебе вторую ногу? - спросила она, выбирая из бурелома ветку покрепче. Граф не мог ее видеть, но слышать в темноте ему ничто не мешало. Для наглядности своих намерений, Дэйра изо всех сил хрястнула палкой по стволу дерева, и - о, чудо! - ветка не сломалась. Значит, и удар по человеческой кости тоже выдержит. От собственных мыслей во рту стало горько и противно, но Эстрела проняло.

- Не надо, отпусти меня, там, в первой карете есть деньги, бери их всех, не убивай, прошу!

Интересно, к кому он обращался - к Дэйре или к медведю?

- Мне нужен Феликс. Я знаю, что он поехал с тобой. Хочу передать ему привет от Ирэн.

Дэйра направилась к графу, волоча крепкий сук за собой по снегу. Звук получился впечатляющий. У нее даже зубы заныли.

- Его с нами нет, - поспешно произнес Эстрел. - Он очень спешил, а мы не могли быстро ехать с грузом. Засранец! Мог бы объяснить, что от тебя бежит, я бы к нему присоединился. Я даже подумал, что он обкурился, пахло от него странно, сладко так, приторно. Парень все время про какую-то ведьму говорил, подгонял нас, а в полдень пересел на коня и рванул в чащу. Я тогда подумал, что он умом от горя тронулся, но времени его догонять у меня не было. Тебе ведь он нужен, не я?

- Не ты, - подтвердила Дэйра. - Ты теперь вообще никому не нужен. Что ты будешь делать, если я тебя отпущу? Отвечай честно.

- Побегу в столицу. Найду Лорна, скажу, что я был прав. Ты - ведьма белоголовых, оборотень и дьявол в одном лице. Обратилась в медведя и захватила груз, а я с трудом от тебя спасся.

- Молодец, - похвалила его Дэйра. - Правда спасет тебя от виселицы. А безумного, может, еще и пожалеют. Последний вопрос. Где твой верный слуга Уил?

- Уил меня предал, - заскрежетал зубами граф. - Мы с ним столько лет занимались общим делом, а