Полукровка - С. И. Вендел

мужчинам, которых возглавлял мужчина постарше. Этот действительно выглядел так, как Орек представлял себе благородного человека, одетый в богатую парчу и меха. Хотя он был старше, его плечи и грудь все еще были широкими, мускулистыми, а шрам пересекал половину лица чуть ниже правого уха. Возможно, в молодости его волосы были ярко-русыми, но теперь они стали почти белыми.

Мужчина повернулся, чтобы отметить их прибытие, и из-под его густой бороды появилась улыбка, когда он увидел Сорчу.

— Моя дорогая девочка, — сказал он, раскрывая руки, чтобы заключить ее в крепкие объятия, — так приятно видеть тебя в безопасности.

— Благодарю вас, лорд Дарроу.

— Твой отец сказал мне, что тебе есть что рассказать. Но сначала представь меня человеку, который вернул тебя к нам.

Сорча протянула руку Ореку. Он шагнул вперед, чтобы лорд Дарроу мог его рассмотреть, выдерживая оценивающий взгляд мужчины. После долгой паузы мужчина протянул руку.

Орек ухватился за нее по-своему, крепче, чем с Эйслинн, и Дарроу одобрительно кивнул.

— Ты хороший человек, — сказал лорд. — Мы все благодарны тебе за то, что ты благополучно доставил Сорчу домой.

Орек кивнул.

— Я сделал то, что должен был.

Лорд Дарроу еще мгновение рассматривал его, и Орек знал, что он скажет, прежде чем он это произнес:

— Я никогда раньше не слышал о полукровках. Твоя мать…?

— Захвачена работорговцами.

Рот Дарроу с несчастным видом опустился в бороде.

— Мне жаль это слышать. Она…?

— Она сбежала, когда я был еще ребенком.

Когда он больше ничего не сказал, Дарроу принял его ответ кивком.

— Мне жаль слышать о страданиях твоей матери. Я надеюсь, что жизнь направила ее по более счастливому пути.

— Именно из-за нее я знал, что произойдет, если я не уведу Сорчу из лагеря. Я не мог позволить этому случиться снова.

— Действительно, нет, — Дарроу вздохнул, поворачиваясь к Кьярану. — Что ж, мой друг, похоже, нам еще многое предстоит сделать.

Кьяран мрачно кивнул.

Махнув им рукой, Дарроу взошел на невысокий помост, чтобы сесть на что-то вроде большого деревянного трона. Эйслинн поднялась по ступенькам и встала рядом с ним.

— Я хочу услышать все, все, что ты можешь мне рассказать, — сказал Дарроу.

Когда Сорча перевела дыхание и собралась с духом, чтобы снова рассказать о своих переживаниях, Орек взял ее за руку. Она прислонилась к нему, в поисках поддержки, когда начала говорить, что не ускользнуло от внимания ее подруги. Эйслинн с улыбкой заметила это и подмигнула Ореку.

Сорча рассказала свою историю с самого начала, отвечая по ходу на любой вопрос Дарроу или Эйслинн. Орек добавил больше информации, где мог.

Дарроу слушал с явным сочувствием на лице и не давил на Сорчу в тех частях истории, рассказывать которые было больно. Он был так же заинтересован, как и Кьяран, в том, какие работорговцы спланировали и осуществили это похищение, но он не хотел заставлять ее заново переживать каждый ужасающий момент пленения.

Когда они в своем рассказе добрались до переправы через реку в ту первую ночь, одна из боковых дверей с грохотом распахнулась. Все взгляды устремились к ней, чтобы увидеть молодого человека, входящего в большой зал с надменным выражением, искажающим его прекрасные черты.

Копна темных волос была коротко подстрижена около ушей, но беспорядочно падала на лоб. Темные брови изогнулись, как будто он находил все забавным, а его рубашка была небрежно застегнута и заправлена в брюки. Он прошествовал к помосту гордо, как петух в курятнике, хотя его походка и была шаткой. Казалось, он не заметил никого другого в зале, когда проходил через него, и ему даже не нужно было подходить близко, чтобы Орек почувствовал исходящий от него затхлый запах алкоголя.

— Серьезно, Джеррод? — Эйслинн огрызнулась. — Тебе пришлось прийти прямо из питейного заведения?

Не обращая на нее внимания, мужчина отвесил насмешливый поклон, посмеиваясь про себя, когда потерял равновесие и споткнулся.

— Прости, отец, — объявил он, голос эхом отразился от стропил. — Не уверен, что может быть такого важного, что меня притащили сюда так чертовски рано.

— Вряд ли еще рано, — проворчал Дарроу. — Стой прямо, мальчик. У нас гости. Ты так много расспрашивал о ней, что я подумал, ты захочешь узнать, что Сорча Брэдей благополучно вернулась.

В зале воцарилась абсолютная тишина, краска отхлынула от лица Джеррода. Его пульс на горле заметно участился, когда он повернулся и ошеломленно уставился на Сорчу.

Из груди Орека вырвалось рычание.

Джеррод, разинув рот, пробормотал:

— Нет, это невозможно…

Сорча напряглась.

— Это был ты, — прошипела она.

Что-то похожее на стон вырвалось у Джеррода, прежде чем он развернулся на каблуках и убежал.

По залу прокатился рев, и Орек оказался рядом с ним всего в три шага. Ярость бушевала в нем, зверь скрежетал зубами, жаждая крови Джеррода.

Он продал мою пару! Он причинил ей вред!

Орек схватил пьяного труса за плечо, разворачивая его. Он поднял его за горло. Джеррод издал сдавленный вопль, дрыгая ногами, пытаясь вырваться из хватки Орека. В зале раздались новые крики, но Орек их не слышал.

Его ярость сомкнула челюсти вокруг него с резким щелчком.

Орек зарычал мужчине в лицо, обнажив клыки.

Джеррод дрожал в его руках, как осиновый лист, лицо побагровело, и зверь наслаждался этим.

Сделай это. Забери его жизнь. Он заслуживает смерти за то, что сделал с ней.

— Орек!



Все произошло так быстро, что Сорча забыла дышать. Джеррод попытался убежать, но Орек оказался быстрее, обхватив лорда рукой так быстро, что она почти ничего не заметила. К тому времени, как она добралась до Орека, беспорядочные движения Джеррода начали стихать, а его лицо налилось багровым цветом.

Она позвала Орека по имени, но он, казалось, не услышал. Его лицо исказилось от ярости, нос сморщился, как у большого шипящего кота. Глаза почти горели расплавленным огнем, ярость пульсировала в них и в венах, вздувшихся на его руках.

Все бросились вперед, но не осмелились подойти слишком близко — никто, кроме нее. Она поспешила положить руку ему на плечо, пытаясь успокоить.

— Орек, не надо. Он того не стоит.

Дыхание со свистом вырывалось изо рта Орека, обдавая ее уши.

Она прижалась к нему.

— Пожалуйста, любовь моя, — прошептала она. — Отпусти его.

Орек вздрогнул, снова сверкнув клыками, прежде чем медленно, неохотно поставить Джеррода на ноги. Джеррод схватил руку Орека, все еще сжимающую его горло.

— Это был ты? — прорычал он Джерроду, его голос стал каким-то глубоким, гортанным, какого она никогда раньше не слышала. — Ты продал ее?

Джеррод булькнул, опустив голову, и она