Ангельские перья - Полевка

созреть в кратчайшие сроки. Но Джей все равно купил пару головок из расчета разнообразить меню стопроцентно натуральными продуктами. Домой они возвращались опять через ярмарку, и там хозяйки продавали все уже за бесценок, лишь бы успеть выручить хоть какие-то деньги, а то придется есть самим, а это, как известно, дохода не принесет.

В итоге Джей купил большую ивовую корзину с яйцами, а в другой руке нес продавленное ведро с дырявым дном, в нем лежали завернутые в бумагу куски печного творога, которые к концу дня уже стали кислить, но омега отмахнулся от намеков Мио, что такой творог скоро совсем пропадет, а холодильника в Корытце, который теперь стал Ласточкой, все равно как не было, так и нет. Сама Мио получила на плечи мешок с хлебными караваями. Они уже не пахли горячим хлебом, как утром, но все равно были сравнительно свежими.

Почти у самого корабля их нагнал сыровар, который вез на прицепе трактора подушку и гидравлический подъемник. Они только помахали в окно, но даже не остановились, чтобы подвезти оставшиеся пару сотен метров до корабля. Ладно, что их встретили там альфы и, отложив свои байки, стали помогать с переустановкой оборудования под днищем корабля. К тому времени, как омега и девушка дошагали до стоянки, старая подушка уже стояла на земле, а в днище корабля устанавливали такую же старую, но, главное, разряженную подушку. Когда Мио вошла на корабль, она с удивлением поняла, что, оказывается, воспринимала тяжесть на корабле как обязательное условие жизни, а на самом деле все намного проще и легче. Мио замерла от таких мыслей и все никак не могла понять, почему им самим не пришла в голову мысль сделать что-нибудь с подушкой…

Свен сразу доложил омеге, что топливо привезли и уже залили, и он ждет только его, чтобы попытаться привести двигатель хоть в минимальный порядок. Джей сразу сказал, что сейчас сделает ужин, и они займутся ремонтом. Свен просиял глазами, как будто внутри его черепушки лампочку зажгли, и сказал, что пока сольет, что там налито, и начнет, а потом они уже вдвоем закончат ремонт. Омега чмокнул своего «котика» и благословил на трудовой подвиг, а сам отправился на кухоньку. А там уже Мио сидела, открыв рот, наблюдая, сколько оказывается блюд можно приготовить из творога и яиц. Омега на кухне выглядел, как фокусник, он одновременно и жарил маленькие румяные сырнички, и успевал засовывать в духовку очередной противень, то с запеканкой, то с кексом, а потом напек лепешек, которые завернул в тряпку и сложил на полку «про запас».

К тому времени, как ароматы еды перебили привычный запах масла, у шлюза появился тот самый пастырь, который грозился помочь с разговором с шерифом, и омега сразу позвал всех ужинать. И своего альфу, который вытирал руки от смазки, и пастыря, и даже двух пассажиров, благо, что на улице окончательно стемнело и нервный день закончился. Свен даже отвязал Дору и привел ее поесть вместе со всеми. Пока альфы знакомились друг с другом и строили глазки омеге, Мио и Дора даже не думали стесняться и набросились на еду, когда еще появится шанс наесться «на дурня». Эти альфы напрасно строят Джею глазки, они тоже попались, как мухи, на сладкую бумажку, решив, что омега просто для украшения у туповатенького альфы, а на самом деле именно омега оказался «альфой» в этой паре, а здоровяк просто прикрывал ему спину и был как мальчик принеси-подай.

После сытного ужина Дору и Мио отвели в каюту и там закрыли, и только Дора достала из нычки отмычки, как с той стороны Свен под командой длиннокосой сучки закрутил пару шурупов прямо в зазоры створки двери. Вот ведь гады! Теперь точно из каюты не выйдешь! Дора попинала от злости дверь, но изнутри ее теперь было не открыть и поорав немного от злости, две бывшие хозяйки корабля устроились спать, чутко прислушиваясь к грохоту в моторном отсеке.

На бортовых часах время было ближе к полудню когда двигатель заурчал, как любимый котик, и корабль стартанул на мягких лапах без привычной перегрузки, которая, казалось, выламывала все кости. Похоже, их семейное Корытце на самом деле стало Ласточкой. Мио взяла гребень, чтобы расчесать Доре волосы и заодно прикинуть возможные варианты событий, но с той стороны послышался визг электрошуруповерта и дверь раскрылась, на пороге стоял Джей.

- Так где, вы говорите, тот городок, где остались ваши мужчины?

- Они в Гвоздодере, – Мио отложила гребень и встала навстречу, - ну, на самом деле его звали когда-то Большая песчанка, но вот уже год, как там обосновался Антихрист, и этот город иначе, чем Гвоздодер, не называют.

Примечание к части

* Рачительный – разумно бережливый.

** Маркита́нты – мелкие торговцы съестными припасами, напитками и предметами военного обихода, сопровождавшие войска в лагере, в походах, на манёврах и во время войны.

****добавила картинок в альбом если кому интересно)

Часть 6-3

Свен сидел в тени открытого шлюза и набивал запасные обоймы, посматривая по сторонам. Время от времени на Ласточку заглядывали знакомые прежних хозяев, и узнав, что у кораблика сменились хозяева, подходили знакомиться. Джей запретил наливать им «за знакомство» и поэтому «по сухому» знакомство было коротким и малоинформативным. В основном, все примеривались к толщине его бицепса и по-военному закрепленному на бедре голдмену, но узнав, что Мио с Дорой на корабле, гости сразу отступали и сообщали, что зайдут позже.

Дора, накачанная успокоительным, спала в каюте. Мио пошла вместе с Джеем к шерифу разбираться с залогом за Майка и Мика. Вместе с ними пошел и Грешник. Ему очень шло быть местным пастырем. Он казался настолько своим на Голде, что Свен только диву давался. Джей называл это умным термином «аутентичный», и Свен верил ему на слово. Но глядя на Грешника, казалось, что он просто родился в этом кожаном плаще с голдом на боку. И ковбойская шляпа, и псалтырь в руках казались именно на своих местах, а стоило пастырю открыть рот, как из него, словно из рога изобилия, сыпались цитаты из Библии и каких-то там Заветов.

Бим и Бом свалили на своих байках сразу, как только Ласточка опустилась возле Гвоздодера. По легенде, они должны были искать салун и выяснять, как лучше обустроиться на Голде. Грешник разрешил им даже в картишки перекинуться, главное, не мухлевать явно, чтобы не настраивать против себя местных. Но и