Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! - Анна Солейн

без, герои греются на солнце или хорошо видят ночью в лунном свете, а не в свете какой-нибудь Нибиру или Олунии:) Не вижу смысла конкретно в этом случае выдумывать новое слово, допустим, что в этом мире тоже есть Солнце и Луна. Но если вам хочется, чтобы на месте привычного названия "солнечное сплетение" было что-то другое, можно воспользоваться методом чудесной читательницы belle-nata и представить, что там было что угодно другое, но, поскольку Ивари достался внутренний переводчик с местного языка на русский и наоборот, мы тоже видим все уже переведенным на привычный нам язык.

Глава 36

Рот был приоткрыт, генерал Реннер смотрел на меня, не отрываясь, с чем-то вроде… нежности?

Пока в голову не полезло еще больше глупостей, я отодвинулась и закрыла глаза. Почувствуй магию. Что значит “почувствуй”? Это же не рука или нога…

Я пыталась до поздней ночи, когда уже луна начала садиться, но у меня так ничего и не вышло.

— И какой здесь правильный ответ? — обернувшись, спросила я у генерала Реннера.

— Ты сама должна понять.

В душу закрались нехорошие подозрения о том, что он просто-напросто решил меня обмануть, но сил лезть в бутылку не было.

— Тогда продолжу завтра. Доброй ночи.

— Не думал, что ты так легко сдашься.

Уж не знаю, как на это отреагировала бы Ивари, но я ответила честно:

— Генерал Реннер, завтра утром мне нужно встать до завтрака, разбудить детей, помочь им одеться, накормить, потом купить в городе продукты и сходить с детьми в лес, как я и обещала. Я не могу позволить себе ночами напролет тренироваться. Доброй ночи.

— Ты бы могла себе это позволить, если бы вернулась со мной в столицу и прекратила заниматься ерундой.

— И что дальше?

Генерал Реннер ухмыльнулся.

— Догадайся.

У меня не было ни сил, ни желания продолжать разговор. Я, по правде говоря, чудовищно устала. И от реакции собственного тела на этого дракона — тоже. Иногда мне казалось, что он — что-то большее, чем шовинистское самомнение и характерная для жителей этого мира слепота, что он умеет заботиться и может измениться.

Иногда — чаще всего — я называла себя идиоткой за такие мысли. Люди не меняются, увы. Уверена, это относится и к драконам тоже. Тем более закостенелым великовозрастным драконам, которые привыкли, что толпы солдат внемлют каждому их слову.

Или как там считают солдат? Ротами? Понятия не имею.

— До завтра. Уже поздно, у меня слипаются глаза

Я схватила с земли фонарь и зашагала к дому.

— Иви.

Нет меня.

Генерал Реннер догнал меня и дернул за руку.

— Я даю тебе время до зимы, — проговорил он мне в ухо. — После этого... Или я — или тюрьма. Надеюсь, я ясно выразился.

Что? От испуга сердце ухнуло в пятки.

— Пусти!

Я обернулась.

Потянув меня к себе, генерал Реннер наклонился ближе, почти дотронувшись своими губами до моих, а затем ухмыльнулся. Разжал пальцы, и я отшатнулась.

Стиснув фонарь, я попятилась и заспешила к дому, уговаривая себя не бежать.

Вот мы и перешли к угрозам — не прошло и пары месяцев.

Черт! Проклятье-проклятье-проклятье!

Я не могу бросить детей — а у генерала Реннера есть рычаги, чтобы заставить меня делать то, что ему нужно, в том числе забрать меня в столицу против воли или посадить в тюрьму "на перевоспитание". Вернее, не меня, а Ивари, но сейчас это одно и то же. Как же быть? Ладно. У меня есть время до зимы. Я с трудом перевела дух и едва не споткнулась о выступающую кочку.

— Иви, — снова прозвучало мне вслед. Голос был усталым и спокойным. — Ты ничего не сможешь изменить. Неблагая магия, из-за которой всегда начинаются беды, все равно возьмет верх. Несмотря на то, что эти эти дети… возможно, не совсем такие, какими их все считают.

Я замерла.

— Генерал Реннер. А вы на моем месте смогли бы их бросить?

Не дождавшись его ответа, я снова зашагала к дому — и в этот раз меня уже никто не остановил. Поднявшись в свою спальню, я рухнула на кровать и проворочалась до самого утра.

Только на рассвете сообразила, что давно не находила среди своих вещей плетеных куколок Мелиссы, призванных меня отпугнуть, и от этого на сердце глупо потеплело.

Утром Юджин напросился со мной в город за покупками. А я спешила сбежать из дома раньше, чем генерал Реннер спустится вниз и придется иметь с ним дело.

— Зачем? Я сама все куплю, ты пока займись Лили, попробуй ее разговорить.

Привычные дела слегка отвлекали от ползущего по спине ужаса. Успокаивало только то, что у меня есть время что-нибудь придумать. А пока… задержка речи Лили меня не на шутку беспокоила. Если Софи, как выяснилось, просто общалась по-другому, то Лили, которая в свои почти три года изъяснялась исключительно нечленораздельными звуками, — становилась проблемой.

Любой воспитатель знает, что второго шанса сформировать у ребенка речь, скорее всего, уже не будет, так что медлить было нельзя.

Наряду с остальными заботами добавилась еще и эта, какая-то даже слишком обычная по сравнению со всем остальным.

— Но леди, ведь это моя обязанность — ходить за покупками! Как же вы все принесете? — он уставился на меня огромными волчьими глазами.

— Юджин, у нас всего лишь хлеб закончился, я справлюсь.

— Тем более! Хлеб ведь тяжелый!

Смотрел он на меня исключительно честно, и я недоверчиво прищурилась.

Это что это у нас тут происходит? А почему я ничего не знаю?

— Мне все равно нужно к Абу. Но, раз уж ты настаиваешь, можем сходить вместе.

Подходил к концу последний месяц лета — пора было подбить счета с Абом, который был постоянным поставщиком мазей от ушибов и царапин, микстур от поноса и прочих совершенно необходимых вещей в доме, где растут шестеро активных, здоровых и любопытных детей.

А еще нужно не забыть мазь от ожогов. На всякий случай. У Лили начинался тот самый переходный возраст трех лет — если она ничего