Отпускай - Ольга Сурмина

не могу понять. — Нейтан жутко улыбнулся. — Ты не собираешься ей изменять. В силу того, что у тебя «не стоит» почти ни на кого. А еще потому что ты псевдоморалист, это я понял. Но при этом ты будешь жить с мыслью, что она тебе изменяет? Ты... ничего не потерял? Чувство собственного достоинства, например?

Вновь кафе оглушил тихий, но раскатистый смех.

— А вы его не потеряли, мистер Штайнер? Вы же узнали, что она у меня ночевала. Поэтому и пришли мне угрожать.

— Мое поведение тебя не касается. — Прошипел Нейт.

— Да нет, касается, напрямую. Вы делаете тоже самое, только при этом позволяете себе обнажать когти и зубы. Вы точно так же сожрали тот факт, что она была не с вами. Так же, как и я сжираю факт, когда она не со мной. Но, повторюсь, я трезво оцениваю свои шансы. Я знаю, сколько лет её с вами связывало, и как прочна такая связь. Разорвать её не в моей власти. Так что... я готов проявить терпение и понимание.

— Ты больной. — С неадекватной улыбкой сказал молодой человек, затем схватился за голову, и склонился над чашкой кофе. Если рассудить здраво... есть ли у него выбор? Скорее нет, чем да.

— Как скажете. — Даглас едко усмехнулся. — Мне плевать, я не обидчивый.

— Ты болен чем-нибудь? — С мертвым взглядом продолжал Нейт. — И что у тебя за фетиши? Я хочу знать.

— Нет, я здоров. Более того, за жизнь у меня был только один половой партнер, помимо Эммы. Это даже меньше, чем у вас. — Майрон мерзко усмехнулся. — Мы не долго пробыли вместе. Я был слишком молод, а она просто делала то, что мне нравилось. Без особых взаимных чувств.

— А что тебе нравилось? — Штайнер сузил глаза. — По пунктам, пожалуйста.

— Медицина. — Ухмылка сменилась мягкой улыбкой. — И все, что с ней связано. Я хотел себе идеальную пациентку. Люблю... лечить. Катетеры, зонды, осмотр. Может слегка против воли, в качестве игры. Пациенты... бывают буйными. И я бы не сказал, что мне это не нравится. Обездвиживание. Разного рода процедуры, электросудорожная терапия. Я... очень добрый доктор, не волнуйся. И методы лечения у меня добрые, хоть и слегка насильственные. А ты. — Во взгляде мелькнуло любопытство. — Очень любишь её ножки. Я обратил внимание, да. Очень печешься за них. Должно быть, нравится их трогать, и все прочее...

— Не лезь ко мне в голову. — Нейт с яростью стиснул зубы. — Мог бы пойти в тематический клуб со своими запросами, а не тянуть к себе кого-то из пациентов. Насколько я знаю, это зовется мед-БДСМ. На мед-БДСМ-доминанта баба бы нашлась. Эмма… больна на самом деле. И это не гребаная игра.

— Я знаю. — Даглас тут же стал серьезен. — Я не собирался делать что-то, что ухудшит её состояние. Напротив, я — её врач. В постели, или вне её, я — врач. — Он сомкнул глаза, и отпил чай. — Думаю, мы с вами договорились. Если вы её и вправду любите, будьте добры выказывать свою любовь, а не истерить, что после всего она не кидается вам на шею, как раньше.

— А если она, в итоге, скажет, что беременна?! — Рявкнул Штайнер. — Что тогда будешь делать?!

— Какой вы... — Майрон закатил глаза и вновь улыбнулся. — Даже не надейтесь. Если скажет, что беременна, и придет ко мне с этим, я ее приму и оставлю у себя. Поженимся. Будем растить ребенка, и я даже не буду делать ДНК-тест. Потому что мне будет плевать, чей он. — Врач отпил чай. — А знаете, почему плевать? По той же причине, что и вам. Так что... не надейтесь. Я мыслю точно так же. Ребенок — идеальный способ привязать к себе человека. И не просто ребенок, а Её ребенок. Которого она выносит и родит, подарит мне семью. Самой собой она быть при этом не перестанет, и моей идеальной пациенткой тоже. Только тогда она уже вряд ли будет ходить к кому-нибудь еще, вроде вас... потому что мы будем женаты, и у нас будет семья. Мой ответ: если она придет ко мне беременная — я победил. И вы, я знаю, размышляете точно так же. Так что... нет, не надейтесь. Я не пропаду, и не откажусь от нее. Удачи... выглядеть лучшим отцом, чем я. — Он поднял руку, вежливо кивнув официантке. — Счет, пожалуйста.

— Не стоит. — Нейтан прищурился.

— Ну что вы, не скромничайте. Это же я вас пригласил. Давайте не будем игнорировать этикет. — Врач достал из кармана пиджака бумажник, затем вынул оттуда несколько крупных купюр и положил их на стол. — Приятного аппетита, мистер Штайнер. — Вновь сверкнули очки. — Еще увидимся.

Нейт чувствовал, как сжимались пальцы на чашке с кофе, и по ней поползла небольшая трещина. От злобы темнело в глазах, настолько, что чуть ли не трясло. Злоба по кругу сменялась исступлением и горечью, затем насмешливым высокомерием, а затем вновь злобой.

И что теперь делать? На самом деле переступить закон? Мужчина обреченно смеялся себе под нос. Или так, или смириться, другого выхода не было. Прямо сейчас мысли о лесопосадках намного больше грели душу, чем о смирении, но тут же за спиной вставал воображаемый образ Эммы, который шептал на ухо: «я никогда не полюблю убийцу. Я буду ненавидеть, и сделаю все, чтобы ты оказался в тюрьме, ублюдок».

Должен смириться. Должен. Обязан. Этот недохирург прав, Нейт поступал еще хуже, и она терпела. Быть может, если потерпит он, они будут квиты. Квиты, и тогда… можно будет рассчитывать хоть на что-то. Возможно, со временем у неё исчезнет тяга делать это. А, возможно, со временем она уйдет от друга детства совсем. Пальцы с силой сжимали в руках вилку, и она чуть гнулась под этим нажатием. Обязан терпеть и улыбаться. Кивать. Ждать. Больше он ничего не может, только ждать. Мечтать ночами о море и лесопосадках, чтобы хоть как-то сбросить напряжение.

Прямо сейчас мужчина не представлял, как вытерпит еще одну неявку ночью. Без секса, без объятий, без элементарной нежности… но со знанием, что она была с кем-то еще. С кем-то конкретным. «Терпи, олень, это твоя вина. Терпи. Мирись с этим».

Только так, по-другому Нейтан не мог. Бросить все, забить, отпустить. Кто-то, может, умеет отпускать, а он не умеет. Заклинило. На земле столько людей, но никто из них ему не был нужен. Только девочка из одинокого лазарета с кубиком Рубика, только она. Мягкая и теплая, которая любит кукол, и кататься у него на спине. Которая много улыбается и долго