Вологодские сказки - Дмитрий Галкин

Много ли, мало ли прошло времени – нам то неведомо. Однако поляна вокруг терема наполнилась народом. То были помощники Деда Мороза, которых созвал филин.

– Друзья! Мы нашли Ледяного Стража, – сказал Волшебник, когда все собрались, – но он беспробудно спит и мы должны срочно его разбудить.

– Предлагаю хоровод, песни и пляски, – предложил кто-то из толпы.

– Святки ещё не начались, – возразил Дед Мороз, – давайте хотя бы пением и криками постараемся.

«Лёд уйдёт, мороз уйдёт

И вот-вот весна придёт!

Хватит беспробудно спать!

Нужно холод создавать!» – хором запела вся честная братия Деда Мороза.

Они выкрикивали эти сточки снова и снова до тех пор, пока в тереме не послышалось шевеление.

– Кто там? Кто так шумит в моём лесу? – послышался недовольный голос и на крыльце появился заспанный Ледяной Страж.

– Хо! Выспался? И как тебе спалось? – зычным голосом вопросил его Дед Мороз.

– А вы что тут делаете? Ты зачем всех своих помощников притащил?

– А затем, что ты дрыхнешь без задних ног, а у людей снег таять начал! Ты забыл свои обязанности! Из-за тебя люди в деревнях и монахи в монастыре без Рождества рискуют остаться!

– Как же это? Я ведь только чуть-чуть решил поспать! – расстроился Страж.

– И чего это тебя спать сподобило? – поинтересовался Дед Мороз.

– Да я посмотрел, как медведи сладко в берлогах спят и позавидовал. Вот, думаю, как им хорошо – ни забот, ни хлопот. И решил, что прикорну немного…

– Хорошо прикорнул! Настало время исправлять свою оплошность! Верни людям праздник!

Страж глазами сверкнул, ногой топнул и, воздев руки, крикнул:

– Ветры северные! Вьюги снежные! Холода полярные! Призываю вас зиму вернуть, тепло прогнать!

Вокруг всё завыло, зашумело, поднялся ветер, и сделалось холодно. Ледяной Страж поднялся в воздух и стремительно унёсся в снежном вихре.

– Вот и всё! – сказал Дед Мороз. – Наше дело сделано. Отправляемся домой!

***

Наступал сочельник и в это время монахи соблюдали строгий пост и ничего не ели до первой «Вифлеемской» звезды. Послушник Алексий, время от времени смахивая непрошеные слёзы, заготавливал кутью19. Он то и дело вздыхал и поглядывал на «праздничный» шкаф. Не вовремя наступившая теплота растопила лёд и нарушила все планы на праздник. Вдруг до слуха Алексия донёсся странный шум. Он посмотрел в оконце и обомлел. Над озером кружил невиданный им доселе белый вихрь. Озёрная вода замерзала на глазах, превращаясь в белоснежную ровную и твердую поверхность.

– Озеро! Озеро, братья! – закричал послушник и выбежал из кухни, чтобы поделиться со всеми радостной новостью.

– Вот видишь, – говорил в это же время отец Феодосий иноку Сергию, – я же говорил, что Господь нас не оставит. Готовьтесь к празднику! И постарайтесь побыстрее привезти елку. Нужно ещё успеть её нарядить.

А накануне главной ночной службы у стен монастыря появились первые запряженные лошадьми сани. А потом ещё и ещё. Люди спешили встретить любимый праздник. Самые первые прихожане – взрослые и дети заполняли главную площадь перед храмом, где стояла, украшенная огнями и самодельными игрушками, большая Рождественская елка. Зазвучал колокол, извещающий начало праздничного богослужения. Народ потянулся в храм.

А вскоре над озером зазвучал праздничный перезвон. Наступило Рождество!

Сбежавшее время

В предновогодние дни дом наполнялся особой атмосферой. Морозный воздух, который успевал проникнуть, когда открывались входные двери, смешивался с новыми слегка подзабытыми ароматами: запахами свежей хвои и мандаринов. Именно эта смесь сурового севера и жаркого юга дарила праздничное настроение. Чувствовалось приближение зимнего торжества.

Как только наступала ночь и все засыпали, в гостиной оживали истинные обитатели дома. По крайней мере, они себя таковыми считали. Главным среди всех был канделябр. Обитатели гостиной его уважали и всегда интересовались его мнением. Канделябр помнил то время, как впервые попал в этот дом. В те годы он гордо носил на голове три высокие свечи и чрезвычайно этим гордился. Сейчас, в век современных технологий, свечи уже не использовали и канделябр подвергся небольшой переделке. Теперь он умел зажигать над головой электрические лампы, чем подвергал остальных в неописуемый восторг.

Сегодня, когда свет от его ламп озарил гостиную, все ахнули. Большая нарядная ель заиграла множеством ярких огней, которые отражались от разноцветных, шаров, гирлянд и других елочных игрушек.

– Ах, как красиво! – не удержались часы и пробили четверть.

– Да, – пробасил канделябр, – с этим не поспоришь. Скоро наступит Новый год!

– Мой самый любимый праздник! – прозвенела хрустальными подвесками люстра. – Как самочувствие, уважаемый кузен?

– Отменно, дорогая, – отвечал канделябр.

Поскольку они с люстрой отвечали за освещение, то считались родственниками.

– А почему Новый год называется новым? – пропищал чей-то голосок.

– Кто это сказал? – удивилось стоящее в углу трюмо.

– Ах, это всё стрелки, – взволнованно затикали часы, – вот неугомонные! Вечно они делают всё наперекор. То куда-то спешат, то опаздывают нарочно. Согрешу я с ними!

– Новый год так называется потому, что приходит вновь, – глубокомысленно произнес канделябр, – ведь его раньше никогда не было. Он словно рождается в тот момент, когда часы пробьют полночь в ночь на Первое января.

– А вдруг он не придёт? – снова спросила одна из стрелок.

– Не болтай ерунду, – сердито ответил канделябр, – лучше займись делом.

Обычно все предметы большой гостиной так и вели разговоры до самого рассвета. Конечно, в иные ночи они говорили совершенно о других вещах: о погоде, например, или о том, как приходил настройщик к роялю. Мысли о приходе нового года радовали старый канделябр и одновременно волновали. Особенно речи глупой стрелки.

«Ну ничего, – вздохнул про себя старик и лампочки над его головой зазвенели серебряными нитями, – молодые ещё».

Он задремал и не заметил, как наступило утро и вместе с ним новый день. А день, как говорится, предназначался людям.

Наступила новая ночь и первым пробудился канделябр. И ему сразу же послышалось, что кто-то плачет. В недоумении он осмотрелся и увидел рыдающие часы. О ужас! На них не было стрелок!

– Что произошло? – взволнованно спросил канделябр.

– Они… они ушли, – сквозь рыдания проговорили часы, – неугомонные, непослушные, противные.

Обитатели гостиной пытались помочь часам как могли, но те оставались безутешными. И вдруг канделябр хлопнул себя по лбу:

– Я понял! Понял почему часы так горько плачут!

Все находящиеся в гостиной предметы повернулись в его сторону и обратились в слух.

– Если часы не пробьют полночь, то Новый год не наступит!

В гостиной пронесся ропот. Испуганно зазвенела подвесками люстра, всхлипнул высокой ноткой рояль, вздохнуло трюмо.

– Мы должны непременно их вернуть! – прошелестела ветвями ель. – Нельзя допустить, чтобы праздник не состоялся!

– Как же мы будем их искать? – спросила люстра. – Некоторые из нас даже с места не могут сдвинуться.

Она так расстроилась, что ещё некоторое время продолжала позвякивать подвесками.

– Не печальтесь друзья, – прозвучал чей-то тоненький голосок, – мы готовы помочь.

– Это кто сказал? – удивился канделябр. – Старый я стал, не вижу.

С наряженной ёлки прилетела маленькая сверкающая фея. Она была словно соткана из тысячи золотых блёсток. Фея опустилась рядом с канделябром и, поклонившись, представилась:

– Здравствуйте! Меня зовут Элиза. Я могу помочь.

Фея взлетела и яркой искоркой понеслась к выходу из гостиной. Она не обратила внимания на то, что двери всегда плотно закрывали на ночь. Фея проскользнула сквозь замочную скважину и оказалась в тёмном коридоре. В такой темноте она не могла найти пропавшие стрелки. Пришлось ей возвращаться обратно.

– Ну что? – стали наперебой спрашивать обитатель гостиной.

– Там очень темно, – ответила фея, – мне нужен свет.

Канделябр умел зажигать над собой целых три лампы и вызвался помочь.

– Только у меня не очень длинный провод, – сокрушался он, – а без провода я не могу давать свет. И как я покину гостиную? Я очень медленно передвигаюсь.

Фея улетела на ёлку