Музыкальные мифы. Книга 3 - Владимир Викторович Кирюшин

видна на них тут же. Приходилось мыть их по два раза в день. И это подлизам очень не нравилось. Вообще работать они не очень любили. ТОНИКА их часто ругала, поэтому же она и поселила их рядом с собой, чтобы за ними было легче присматривать. ВВОДНЫЙ ТОН жил ВЫШЕ ее нижней квартиры на ВТОРОМ этаже, а ВВОДНЫЙ ПОЛУТОН — НИЖЕ ее верхней квартиры — на СЕДЬМОМ. Когда ТОНИКА находилась в своих верхних апартаментах НА ВОСЬМОМ этаже, то для того, чтобы помыть голову, ВВОДНОМУ ТОНУ приходилось забираться на ЧЕРДАК, а если она отдыхала на ПЕРВОМ этаже, то ВВОДНОМУ ПОЛУТОНУ приходилось лезть в ПОДВАЛ.

ВВОДНЫЕ ЗВУКИ, как их теперь звали, никем не воспринимались всерьез, их почему-то недолюбливали. Целыми днями эти странные гномики со сморщенными личиками, похожие чем-то на СЕКУНД, сидели в круглых тазиках с водой и ждали, когда их позовет царица. Если ТОНИКА была занята государственными делами, ВВОДНЫЕ ЗВУКИ бегали по всем этажам дворца, вынюхивали все новости, а потом пересказывали их царице. Та не была чужда слабостей, и сплетни ей нравились. За подхалимаж она изредка угощала ВВОДНЫХ ЗВУКОВ белым батоном. В этом случае странные существа тотчас кипятили чай и приглашали к себе в гости свою добрую подружку — МАЛЕНЬКУЮ ДЕВОЧКУ ТЕРЦИЮ. ИЗ ВСЕХ жителей страны ГАРМОНИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ ТОЛЬКО ОНА благоволила ВВОДНОМУ ТОНУ и ВВОДНОМУ ПОЛУТОНУ. Когда они залезали в свои тазики, она бегала от одного к другому и постоянно подливала им теплую воду.

Но однажды произошло чрезвычайное происшествие, напрочь разрушившее эту необычную дружбу. Из апартаментов ТОНИКИ на ВОСЬМОМ этаже исчез белый батон. Когда она это обнаружила, то, конечно же, подняла страшный скандал.

— Куда? Куда девали мой царский хлеб? — кричала она. — Что, прикажете, как всем, отруби есть? Кто мог его взять?

Испуганные гневом обычно всегда спокойной ТОНИКИ, все придворные в страхе молчали.

— Позвать КАДАНСОВОГО КВАРТСЕКСТАККОРДА! — приказала царица. — Уж он-то разберется, что к чему. Я буду на ПЕРВОМ этаже.

Подойдя к окну, она села в свое золотое ведро, и ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЙ СУБДОМИНАНТОВЫЙ КВАРТСЕКСТАККОРД спустил ее в нижние апартаменты. Остальные присутствующие при этом скандале поплелись вниз по лестнице. ВВОДНЫЙ ПОЛУТОН, наиболее трусливый из двух братьев, так испугался всего случившегося, что от страха описался, и теперь стоял у стены, тесно прижимаясь к ней, чтобы идущие к лестнице ГАРМОНИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ не заметили его позора.

— Ты что, с ума сошел!? — зашипел на него брат. — Беги, прячься куда-нибудь, иначе все поймут, что батон утащили мы. Что тогда будем делать? Побьют нас и выгонят из дворца. А вдруг вообще голову отрубят?

— Не заметят, — озираясь, прошептал ВВОДНЫЙ ПОЛУТОН, — подумают, что это вода из нашего тазика.

— Ну, уж нет. КАДАНСОВОГО КВАРТСЕКСТА не проведешь. Этот все разузнает. Давай лучше думать, как нам выпутаться из этой истории.

Они долго шептались и наконец пришли к единому решению.

Строгий КАДАНСОВЫЙ КВАРТСЕКСТАККОРД, гордо неся свою большую и красивую голову в малиновой фуражке, как всегда, распрямленный неспеша вошел в тронный зал. ЗА НИМ, чуть отстав, шествовал ДОМИНАНТСЕПТАККОРД со своими сыновьями.

Больной ДОМИНАНТСЕПТ сел на ТОНИЧЕСКУЮ ТЕРЦИЮ — свою специальную скамеечку, — остальные выбрали место у стены напротив трона.

Вскоре пожаловал и ВТОРОЙ СЕПТАККОРД со своими ТРЕМЯ ОБРАЩЕНИЯМИ, а вслед за ними в зал тихонько проникли ВВОДНЫЕ ЗВУКИ с остальными ГАРМОНИЧЕСКИМИ ФУНКЦИЯМИ.

Не явилась только дочь ДОМИНАНТСЕПТА — красавица МЕДИАНТА. КАДАНСОВЫЙ и ДОМИНАНТА забыли залететь к ней на ТРЕТИЙ этаж на своем ковре-самолете. А ходить вместе со всеми остальными ГАРМОНИЧЕСКИМИ ФУНКЦИЯМИ по лестнице МЕДИАНТА считала ниже своего достоинства.

— Ну-с, — начал КАДАНСОВЫЙ КВАРТСЕКСТ. — все в курсе дела? — Присутствующие молчали. — Раз молчите, значит все знаете. Тогда сознайтесь, кто это сделал. Молчанье нарушалось лишь тяжелым сопеньем. — Ни-кого? Странно ... ДОМИНАНТСЕПТ поднялся со своей «ТЕРЦИИ»:

— Мне, кажется, что это мог сделать только тот, кто не получает специального пайка в нашем распределителе. Думаю, что батон украл кто-то из слуг, имеющих доступ в покои царицы. Ни я, ни мои дети ОБРАЩЕНИЯ никак не могли этого сделать, так как мы еще даже не успели получить свои батоны. Вот наши талончики. Нам чужой хлеб не нужен. Мы и так его имеем в достаточном количестве.

— И не мы, не мы! — тут же заголосили ДВА ВВОДНЫХ ЗВУКА.

КАДАНСОВЫЙ КВАРТСЕКСТ с подозрительностью посмотрел на ВВОДНОГО ПОЛУТОНА:

— А ну, поди-ка сюда! — и он поманил его пальцем. — Почему это ты кричишь больше всех а? На воре и шапка горит?

ВВОДНЫЙ ПОЛУТОН от страха присел на корточки. Маленький и невзрачный, он выглядел буквально букашкой в сравнении с великаном охранником.

— Я не... брал... — крикнул он, заикаясь. — Это все она... — и ВВОДНЫЙ ПОЛУТОН указал пальцем на МАЛУЮ ТЕРЦИЮ.

— Что? — вскричала удивленная ТЕРЦИЯ. — Как он смеет! Он лжет! Лжет!

Видя испуганное, сморщенное лицо ВВОДНОГО ПОЛУТОНА, от стены вдруг выступил старший сын ДОМИНАНТСЕПТА, его ПЕРВОЕ ОБРАЩЕНИЕ — КВИНТСЕКСТАККОРД. Он сделал пару широких шагов, то ли от волнения, то ли еще от чего снял со своей головы шляпу-КВИНТУ (в связи с чем на его лысине тут же показался ярко блестевший орден БОЛЬШОЙ СЕКУНДЫ) и, защищая несчастного ВВОДНОГО ПОЛУТОНА, сказал:

— Ну, что вы, КАДАНСОВЫЙ КВАРТСЕКСТ, просто не может быть, чтобы этот малыш и его брат говорили неправду. Они всем нам, ГАРМОНИЧЕСКИМ ФУНКЦИЯМ, всегда рады услужить. Да и ТОНИКУ они обожают. Посмотрите на их глаза. Они такие честные и чистые — такие не могут врать. Во всем виновата, видимо, эта лгунья ТЕРЦИЯ. Гоните ее из дворца. У нас же есть два свидетеля, ВВОДНЫЕ ЗВУКИ, и раз они оба говорят про нее одно и то же, значит оно так и есть, значит, ТЕРЦИЯ неправа. Судите ее — вот и все.

Слушая все это, ТОНИКА сидела на троне и листала какую-то толстую книгу.

Все притихли. Маленький и хитрый ВВОДНЫЙ ПОЛУТОН подбежал к ДОМИНАНТОВОМУ КВИНТСЕКСТАККОРДУ и что-то стал шептать ему на ухо.

Слушая его, ДОМИНАНТОВЫЙ КВИНТСЕКСТАККОРД улыбался.

— Царица! Я готов взять этого малыша на поруки. Посели меня ВМЕСТЕ С НИМ на СЕДЬМОМ этаже, и я его перевоспитаю, если нужно.

После окончания его длинной тирады царица наконец-то оторвала взгляд от книги.

— Вот тут, — она ткнула пальцем в предпоследнюю страницу, — написано, что, если двое говорят одно и то же, они