Требуется гувернанка для детей волшебника - Светлана Лаврова

— Ваше чело слишком лохматое, чтобы на него ещё что-то возлагать, — строго сказала Эмилия Ивановна. — Причешитесь, в таком виде приличные люди на штурм не ходят.

— И с чего это ты победитель, когда я тебя всего супом уделал? — ревниво спросил Король.

— А я в тебя воблой попал, — возразил Бигос и провёл по волосам пятернёй.

— Победила дружба, — подытожила Эмилия Ивановна. — Просьба венков не возлагать.

— Тогда бал, — объявил Король. — По поводу нашей общей победы.

— Я пойду Марусю разбужу и одену, — сказала Эмилия Ивановна. Она не знала, что Маруська была уже далеко.

— Идите лучше, веселитесь, — грустно сказал подошедший Сергей Сергеевич. — Маруська уже встала. Я полчаса назад её видел, она надевала на воблу кукольное платье и ворчала, что бантик на жабрах не завязывается. Пусть у вас сегодня будет выходной.

Он щёлкнул пальцами, и на Эмилии Ивановне оказалось великолепное платье из серебряной парчи с жемчугом. Пират и Король отскочили, травмированные широким кринолином, раскрывшимся, как зонтик.

— Ой! — воскликнула Эмилия Ивановна. — Декольте уменьшите, пожалуйста, а то я боюсь сквозь него выпасть.

— Это был бы лучший аттракцион бала, — серьёзно сказал пират.

Эмилия Ивановна хотела стукнуть его веером, невесть откуда взявшимся в руке, но не достала из-за широкого кринолина. Михайлов послушно уменьшил декольте до приемлемых размеров и прикрыл его пикантной косыночкой.

— Сейчас бриллиантов добавим, — деловито сказал он. — В уши и на шею.

— Ой, не надо! И так фасон слишком вызывающий, — взмолилась Эмилия Ивановна. — Мне бы что-нибудь потемнее, попроще…

— Хватит ходить в серой мешковине, — строго сказал волшебник Сергей Сергеевич. — А будете возражать — сплошь покрою причёску бриллиантами и наколдую шлейф длиной в половину змея Навуходоносора.

— Ой! — в третий раз ойкнула Эмилия Ивановна. — Наверное, я по-дурацки выгляжу. Спасибо, вы очень добры, Сергей Сергеевич, но мне не идут красивые вещи.

— Конечно, не идут, если вы их никогда не надеваете, — хмыкнул волшебник. — Нельзя ценить себя так низко.

— Как вы прекрасны! — сказал капитан, восхищённо глядя на Эмилию Ивановну.

— Да, — грустно подтвердил Король. — Теперь вы на меня и не взглянете.

— Где зеркало? — со слезами на глазах воскликнула гувернантка. Михайлов послушно наколдовал зеркало.

— Ой… — сказала Эмилия Ивановна в четвёртый и последний раз. — Это я?

— Я дурак, — сказал Сергей Сергеевич. — Надо было сразу вам наколдовать что-то приличное. Но я считал, что одежда не главное, главное, что вы добры к моим детям и вообще хорошая. Я забыл, что для женщины платье — это часть души…

— А я против кринолинов, потому что они широкие и не подпускают к даме близко, — сказал пират. — Мадемуазель, начинается музыка, разрешите пригласить вас на первый танец.

— С удовольствием, — прощебетала Эмилия Ивановна, совершенно забыв, что она обижалась на капитана. Это платье на неё так умиротворяющее подействовало.

— Эй! А потом, чур, я! — прокричал Король вслед уходящей паре. — Михайлов, будь другом, наколдуй, чтоб её кринолин тявкал, как только этот нахал подойдёт к ней поближе. А можно и чтоб кусал.

— Но как же им тогда танцевать вальс? — улыбнулся волшебник. — Нет, Ваше Величество, тявкайте сами, а я с удовольствием устрою ей праздник. Эти дети совсем бедняжку замучили.

Если честно, Серёжа, Юзя и Маруська нисколько не замучили Эмилию Ивановну. Она любила с ними возиться и играть, и ей было с детьми интереснее, чем с иными взрослыми. Но Сергей Сергеевич этого понять не мог. Мужчины вообще многого не понимают.