Зов разлома - Ольга Титова

Тут же подскочил служка и водрузил на место правой печати огромную малахитовую чашу. Гостомысл опустил туда два свитка, которые передала ему Хельга, и один чистый.

«Если всё пройдёт правильно, мать девочки войдёт в род как жена Драгомира», – думал волхв.

Светлояр достал тонкий нож, подошёл с ним к Гостомыслу и, порезав ему палец, собрал несколько капель крови в прозрачную сферу, потом то же самое повторил с Драгомиром. И, наконец, остановился перед девочкой. Та спокойно протянула ему свою маленькую ручку.

– Вы не бойтесь, дедушка, я не буду плакать, – чуть улыбнулась она. – И крови я не боюсь.

– Ну хорошо, раз смелая такая.

Светлояр чуть порезал маленький пальчик и, получив несколько капель крови, сразу залечил ранку. Девочка удивлённо взглянула на руку и, поняв, что от пореза ничего не осталось, уважительно кивнула.

– Начинаем.

Светлояр взмахнул рукой – и отослал сферы с кровью в центр круга.

Ещё минуту ничего не происходило, но потом со стороны Гостомысла появилась золотистая змейка, которая начала повторять очертания магического круга. Вот она прошла через печать Драгомира, потом Хельги, затем чаши со свитками и, наконец, снова замкнулась на Гостомысле.

И опять минуту ничего не происходило, как вдруг резко вспыхнула печать под князем. Светлый туман отделился от Гостомысла и переместился в центр, в начерченный гальдрастав перехода, который соединял Явь с Навью. Все напряглись. Светлояр призывал в мир живых основателя рода Белозёровых Хельги Вещего. Гальдрастав почернел, и из него появилась серая тень. Она воспарила над полом. Сфера с кровью князя растворилась в ней.

– Моя кровь, – словно опавшие осенние листья, прошуршала-прошептала тень.

Следующая сфера, с кровью Драгомира, исчезла внутри тени.

– Моя кровь. Слабый, – снова прошептала она.

Свитки в чаше засветились, взлетели и были поглощены тенью. Жёлтое сияние сначала тихо, а потом всё сильнее и сильнее начало разгораться внутри тени. На лице Светлояра сначала вспыхнуло удивление, а потом испуг: появилась вторая тень, золотистая.

– Драгомир, ты кого в жёны взял?! Да как ты вообще посмел?! – рявкнул Светлояр. – Гостомысл! Это второй основатель по крови идёт. У твоего дурака жена – глава другого рода, а обряд перехода не сделан! Держи печать открытой: если захлопнется, ничего от Белого озера не останется! Я двоих не вытяну.

На лице князя Гостомысла не появилось никакого удивления, он протянул руку, и его магия начала вливаться в печать. Светлое сияние стало нестерпимым. Свитки рассыпались на тысячи обрывков и закружили внутри теней. Со стороны людям казалось, что два вызванных основателя обсуждают сложившуюся ситуацию.

– Убегайте! Быстро! – крикнул князь Гостомысл главам семейств. – Браслеты снимаю. И магов с оборотнями – к разлому, мы скоро подойдём.

Дородные мужчины наперегонки кинулись к дверям. Летописцы бросились вслед за ними.

– Снимаем браслеты, – обратился Гостомысл уже к князьям. – Злат, щиты на этих поставь, пока мы с роднёй толкуем, иначе отключатся, а из круга сейчас выходить нельзя.

– Да не проблема. – Князь Кожемякин сделал несколько движений рукой – и Драгомира с Хельгой накрыл золотистый щит. – Хоть какое-то развлечение, а то чуть не уснул.

Всполохи магии накрыли здание. Воздух звенел от скопившейся в одном месте силы.

Наконец золотистая тень произнесла:

– Кровь моя, сила моя. Отпускаю.

Разорванные свитки снова соединились, а на пустом что-то появилось. Руна Хагалаз, рассечённая руной Иса, а поверх них была начертана Кано. Печать рода матери девочки.

В воздух взвилась сфера с кровью Хельги.

– Моя кровь, – прошелестела серая тень.

– Моя кровь, – приглушённо произнесла золотистая тень. – Имя…

– Второе имя девочки им скажи. Быстро! – рявкнул на сына Гостомысл.

– Второе имя? Какое второе имя? Я её первый раз вижу, – испуганно заскулил Драгомир. Раз уж три князя сняли подавляющие браслеты, значит, проблемы нешуточные, и виноват был в них именно он.

Гостомысл посмотрел на сына: тот явно струсил и, если бы не удерживающая его сила, давно бы бежал к городскому телепорту. Но Драгомир точно не знал второго имени девочки: в кругу невозможно соврать. Предки видят всё. И тут глаза княжьего сына остекленели, и он глухо произнёс:

– Прекраса. Я дал ей имя Прекраса.

Драгомир удивлённо прикрыл рот рукой и взглянул на отца, но тот уже не смотрел на сына.

«Откуда я знаю это имя? Что со мной такое вообще происходит?» – пронеслось в голове Драгомира.

Тени начали вращаться, свет снова ударил в свиток. Печать Жданы встала рядом с именем Драгомира, а от них прошла золотистая полоса и образовала надпись «Хельга». Основатель принял девочку в род отца.

– А вот сейчас начнётся самое интересное: надо вернуть великих основателей в Навь, – сообщил Светлояр. – Гостомысл, я беру серого, а золотистый твой: я его не потяну.

– Кто бы сомневался. На меня всегда сваливают то, что никто делать не хочет, – насупился князь.

– А я стою и держу щит… – грустно сообщил Кожемякин. – Почему у вас самое интересное?

Тёмный и светлый маги проигнорировали его стенания и начали плести в воздухе печати, которые постепенно окружали тени предков.

– Открывай! – рявкнул Гостомысл.

Светлояр раскрыл гальдрастав перехода, и тени начали погружаться туда. Они не хотели уходить и пытались вырваться, однако сила живых была намного выше силы тех, кто давно ушёл в Навь и сейчас обладал лишь тенью былого могущества.

– Знаешь, я не был готов к таким фокусам. – Светлояр защёлкнул ограничивающие магию браслеты. – Драгомир, ты понимаешь, что наделал? Жениться на главе рода или его прямой наследнице, да ещё и без согласия родителей, и без обряда перехода – это прямое оскорбление рода. Ты во что отца втянул?

– Дядька Светлояр, да посмотри на меня! Я не мой отец и не великий маг, и не стоят ко мне очереди из дочерей глав рода. Даже из второй и третьей линии не стоят, – произнёс Драгомир с полным отчаянием в голосе. – Не помню я её. И девочку сегодня первый раз увидал. Да я отцу уже и отказ от неё подписал, чего ещё вы от меня хотите?

– Ничего. Иди домой, – махнул рукой Гостомысл. – И о том, что было, молчок, иначе с роднёй жены разбираться будешь сам.

Драгомир вопросительно посмотрел на отца, тот вздохнул и передал сыну увесистый кошель. Белозёров-младший расплылся в улыбке и направился к выходу, даже не оглянувшись на девочку. Ничего, кроме проблем и неприятностей, она ему не принесла.

– У него с головой всё в порядке? – спросил Кожемякин, а затем кивнул на девочку. – Он хоть понимает, кто она?

– Внучка она моя – это всё, что надо знать