Беломорские старины и духовные стихи. Собрание А. В. Маркова - Автор Неизвестен

Пожилым женщинам слово «старина» вполне понятно. Но, по-видимому, лишь очень немногие настолько интересовались старинами, чтобы их заучивать; в Кемском уезде старины более известны. В Гридине много певцов и певиц (13/16, л. 4 об. — 5.).

292. ДУНАЙ ИВАНОВИЧ (ДУНАЮШКО)

Осталса Дунай от отца маленькой,

От матушки осталса глупенькой.

Он ходил гулял из орды в орду, из Литвы в Литву.

Он зашол к королю Ляховимскому.

5 Он служил ровно в девять лет —

По три года служил в стольниках,

По три года он в блюдниках,[563]

По три года он на новы́х сенях;

Днем на новых сенях,

10 А ночью на Настасьиных белы́х грудях.

Король любил его и жаловал,

Королевиха пушше́ того,

А душечка Настасья королевишна у души держит.

Заводитце у короля Леховимского почестен пир

15 На всех кнезей и бога́тырей

И купцей именитыих.

Приглашают Дуная.

Унимает его Настасья королевишна:

«Ай же ты Дунай сын Иванович!

20 Не ходи ты на почестен пир.

На почестен пиру все бывают наве́селе

И, бывают, приросхва́стливы;

А ты, Дунай, экой зано́сливой —

Ты похвасташ мной, красной девицей».

25 Дунай Настасью не слушалса.

Ключовой водой умывался

И в цветно платье снаряжалса он,

Приходит на почестен пир.

На пиру стали пьены́-веселы,

30 На почестном приросхва́стливы;

Умной хвастат родимой сестрой,

А безумной хвастат молодой женой,

Один Дунай не ест, не пьёт

И ниче́м не хвастает.

35 Тут походит к ему король Ляховимския —

«Ай же ты Дунай да сын Иванович!

Али место тебе не по отчины,

Или чарой тебя о́бнесли,

Што же ты не ешь, не пьешь

40 И ничем не хвастаеш?»

Тут возговорил Дунай да сын Иванович:

«Ай же ты король Ляховимския!

Мне место у тебя по отчины,

И чарой меня не о́бнесли,

45 А не́чем мне, молодцу, хвастати

И не́чем удало́му похваля́тисе».

Тут возго́ворит король Ляховимския:

«Ай же ты Дунай да сын Иванович!

Ты бери ключи однозоло́тныя,

50 Иди ф погреба глубокия,

Бери казну-со́бину, скочи сколько те надобно;

А нет — иди на конюшен двор,

Выбирай ты лошадь самолучшую

И хвастай ты им.

55 Возго́ворит Дунай да сын Иванович:

«Стыдно мне молодцу, будет чужим хвастатце

И конфузно удало́му похвалятися,

А лучше дай ты мне чару зелена́ вина

Ра́вно полтора ведра,

60 А другую чару сладка мёду-та».

Тут подносят ему чару зелена́ вина

Ра́вно полтора ведра.

Принимает Дунай едино́й рукой,

Выпивает он на единой дух,

65 Запивает он сладким медом-то.

Тут возго́ворит Дунай да сын Иванович:

«Ай же ты король да Ляховинския!

Ты позволь мне сло́вцо вымолвить

Бес той казни́ бес смёртныя

70 И бес той ли сабельки без острыя». —

«Говори, Дунай, што те надобно». —

«Остался я от отца маленькой,а

От матушки осталса глупенькой.

Я ходил гулял из орды в орду, из Москвы в Литву.

75 Я зашол к королю Ляховимскому.

Я служил ровно девять лет —

По три года служил в стольниках,

По три года я в блюдниках,

По три года я на новы́х сенях,

80 Днем на новых сенях,

А ночью на Настасьиных белы́х грудях,

Король любил меня и жаловал,

Королевиха пушше́ того,

А душечка Настасья королевишна у души дёржит».

85 Тут королю пало за беду да за великую,

Он зычал-скричал своим голосом:

«Ай же вы аловья-паловья,

Ай же вы палачи да неми́лосливы!

Вы берите Дуная под руки,

90 Ведите его ф чисто́ поле

И секите его буйну голову,

Принесите ко мне на показ».

Тут Дунай со всеми распростилса,

Тут палачи подхватили Дуная по́д руки,

95 Повели его ф чисто́ поле

Сечь рубить его буйну голову.

Тут возго́ворит Дунай да сын Иванович:

«Ай же вы а́ловя-па́ловя,[564]

Палачи вы немилостивы,

100 Вы берите казны-собины сколько вам надобно,

Ведите меня мимо Настасьин двор».

Тут палачи на казну призадорились,

Повели Дуная мимо Настасьин двор.

Он сзычал скричал своим голосом:

105 «Ты прости-прошшай мой белой свет,

И прости-прошшайте народ православныя,

Прости душечка Настасья королевишня!»

Повели Дуная во чисто́ поле

Сечь-рубить его буйну голову.

110 Тут Настасья во сне не слышала.

Скричал он во фторой након:б

«Ты прости-прошшай мой белой свет,

И прости-прошшайте народ православныя,

Прости душечка Настасья королевишня!»

115 Сзычал скричал он в тре́тей раз —

Палаты с угла на́ угол покоснулися

И в рамках стекла поломалися.

Тут Настасья от сна пробуждалася,

Бросалася ф свое окошечко —

120 «Ай же вы палачи неми́лосливы,

Вы берите казны сколько вам надобно,

Идите в кабак, купите голю кабацкого,

Отрубите его буйну голову,

Несите королю на показ,

125 Отдайте Дуная мне на́ руки;

Я зберегу и схороню его».

Тут палачи на казну призадорились;

Отда́ли Дуная Настасьи королевишны,

Шли ф кабак, купили голю кабацкого,

130 Рубили его буйну голову,

Несли королю на показ.

Тут возго́ворит Настасья королевишна:

«Ай же ты Дунай да сын Иванович!

Ты скажи, есть ли у тебя на Святой Руси,

135 Ты скажи, в городи во Киеви

Есть ли отец, матушка,

Есть ли молода жена и малы детушки?»

Тут возговорит Дунай сын Иванович:

«Есть у меня на Святой Руси

140 Есть у меня отец, матушка,

Молода жена и малы детушки». —

«Што же ты, Дунай, раньше не сказывал?»

Тут начели́ они прошшатися;

Даёт онав ему добра коня.

145 Отправляетце Дунай на Святую Русь, во Киев град;

Ф чисто́м поли курева́ стоит.

Приежжает он во Киев град

Ко тому ли