Недотрога и хулиган - Ирина Алексеевна Молчанова

мать умерла. Диана очень любила бывать у друга в гостях, там всегда царила радушная атмосфера. Когда отец перевёл её в спецшколу, многие подруги матери отвернулись, запретили своим дочерям дружить с ней, на улице отводили глаза, проходя мимо. А Толина мать, напротив, стала чаще приглашать, всегда обнимала её и целовала, называла красавицей.

– Я обязательно приду, раз твоя мама зовёт.

– Она тебя очень любит. – Толя поправил очки и завёл машину, с улыбкой обронив:

– Представляешь, Ди, однажды я приеду за тобой на крутой тачке и…

Он умолк, а она поддержала:

– Я в этом даже не сомневаюсь.

Они катили по ночному городу, слушая по радио музыку и открыв окна, чтобы ветер трепал волосы. Подпевали старым песням и сигналили бездомным котам.

* * *

Марсель, как обычно, провожал Клариссу после школы домой, когда их нагнал Оскар.

– Клара, занимаемся завтра? – без предисловий выпалил он.

Кларисса кивнула.

– Конечно, завтра в четыре, Оскар.

Он подмигнул Марселю и побежал к своим друзьям, ожидающим у старой развалюхи Толика.

– Я думал, ты решила больше не заниматься с ним, – осторожно сказал Марсель.

– Я передумала.

– Интересно, не катание ли на лодке тому виной?

– Вовсе нет. Меня Диана попросила не прерывать занятия с её братом.

– С каких пор просьбы Дианы для тебя имеют значение?

– Видишь ли, у Дианы и Оскара очень строгий отец, он грозится отправить Оскара в спецшколу, если у того будут проблемы с учёбой.

– Возможно, Оскару это пошло бы на пользу!

– Вовсе нет! – жарко заспорила Кларисса. Марсель удивлённо посмотрел на неё. Девушка смутилась своей горячности и объяснила:

– Это искалечит ему жизнь! Ты бы видел, какие молодые люди там учатся, Оскар не такой!

Марсель хмыкнул, но спорить не стал. Ему было очевидно, что наглая сестра Оскара просто сыграла на наивности и жалости милосердной Клариссы. Сам он Диану не видел с той ночи на крыше. Да и не горел желанием встретить её снова. Он твёрдо дал себе слово выбросить эту дьяволицу из головы и пока успешно справлялся. Отношения с Клариссой, ставшие прохладными во время фестиваля, кажется, снова потеплели.

У ворот дома Клариссы Марсель спросил:

– Увидимся вечером?

Девушка вздохнула:

– Прости, я обещала помочь бабуле по дому.

– Ничего, – постарался скрыть разочарование Марсель. Он хотел её поцеловать, хотя бы в щёчку, но девушка поспешно шагнула за ворота.

Марсель не стал садиться в автобус, а пошёл до дома пешком. И вскоре об этом пожалел.

Позади раздался гудок. Парень обернулся и увидел машину Толика. Из окна высунулась голова Стаса.

– Эй, Марс, хочешь, подвезём?

– Спасибо, я прогуляюсь.

Тогда высунулась голова Оскара.

– Чего ты ломаешься, а? Садись! Или ты боишься меня?

Марсель подошёл к машине и сел на заднее сиденье, рядом со Стасом.

– Всё Клару провожаешь, – отметил Оскар.

– А тебе-то что?

– Да просто… пока ты её разморозишь, пройдут годы…

– Не твоё дело! – огрызнулся Марсель. Больше всего его раздражало, что отчасти Оскар был прав. Кларисса не спешила допускать хоть какую-то близость, кроме как подержать себя за руку. Возможно, ему самому стоило быть настойчивее? А он всё оттягивал и трусил, не мог переступить черту, проведённую Клариссой. Вчера у Марселя даже возникла мысль, а может, эта девушка не для него? Кларисса заслуживала самых серьёзных намерений, она была предназначена не для обжиманий и мимолётных влюблённостей, а для чего-то большего и долговечного.

– Не грусти, француз, – словно отгадал его настроение Оскар, – она не единственная девчонка в городе, найдёшь попроще!

И в этот самый момент Марсель понял: он не хочет проще, ему нужна лишь она – сложная, утончённая и недосягаемая.

А Оскар ехидно продолжил:

– Её внутренний мир – космос, и он слишком велик для такой крохотной планеты, как ты, Марс.

– А что насчёт твоего внутреннего мира? Им восхищаются одни глисты?

Толя со Стасом засмеялись, Оскар тоже не сдержался и захохотал.

Марсель был удивлён этим редким качеством – умением смеяться над собой, сам он им не обладал. И всегда считал, что подобного уровня уверенности в себе и самоиронии могут достичь лишь хорошо образованные и повидавшие жизнь люди. Но Оскар?

– Мой дом находится… – начал Марсель, но Толя его перебил:

– Сейчас захватим Ди, и тогда объяснишь.

– Да мы знаем, где он, – хохотнул Стас. – Ос хотел переломать твоей лошади ноги, и мы проследили как-то за тобой.

Оскар обернулся и, широко улыбнувшись, признался:

– Лошадь стало жалко!

Марсель кивнул.

– Хоть что-то для тебя святое!

Они остановились у высокого забора спецшколы. У Марселя всё сжалось внутри при мысли, что он сейчас увидит Диану.

– Ну где она? – проворчал Оскар.

Открылись ворота, и вышла Диана в компании троих высоких парней. Марселю они уже были знакомы, по-видимому, всем остальным в машине тоже.

– А вот и Ди со своим эскортом, – протянул Стас, разглядывая парней. – Тот, что с косой, ходил одно время в боксёрский клуб, где я занимаюсь…

Марсель хмыкнул.

– А теперь он сменил боксёрские перчатки на рабочие.

– После того как с ринга увезли одного парня в больницу, в клуб его больше не пускают. Честно говоря, он мне никогда не нравился, не хотел бы я встретиться с ним в тёмной подворотне.

– Трусоват ты, Марсик, – определил Толя, – посмотри на Ди, она тусит с этим амбалом при свете дня и напуганной не выглядит.

Марсель вспомнил сцену с участием Тёмы и Дианы у дерева, свидетелем которой стал во время прогулки на лошадях. Тогда он тоже подумал, что девушка в опасности, а оказалось, амбал с косой всего лишь выражал нежные чувства.

Диана была одета в серые джинсы и красный вязаный свитер, на ногах чёрные невысокие ботинки. Она над чем-то заразительно смеялась. Парни рядом с ней улыбались, все трое не сводили с неё глаз. Причёска девушки изменилась, волосы, прежде поставленные ирокезом, теперь были распущены и просто зачёсаны на одну сторону.

Парень с косой на прощанье коснулся указательным пальцем её татуировки – ветвей дерева, тянущихся от левого глаза к шее, – и провёл по ней пальцем, повторяя узор.

Диана не убрала его руку, лишь посмотрела на него, а затем направилась к машине.

Девушка открыла дверь и, заглянув внутрь, удивлённо уставилась на Марселя, но вопросов не задавала, сказала лишь:

– Подвинься.

Диана устроилась на сиденье рядом. От неё пахло сигаретами и ментоловой жвачкой – вовсе не тот запах, от которого можно сходить с ума, как от дивных духов Клариссы, но отчего-то в груди стало тесно-тесно. Марсель задержал дыхание, а когда почувствовал, что задыхается, шумно выдохнул.

Стас это понял по-своему