Секретный ключ - Лина Джонс

Ознакомительный фрагменттему, и посмотрела на гору кастрюль, дуршлагов и бесчисленных мисок, в которых готовила своё кулинарное недоразумение.

Может, в другой раз.

– Я помою, Агата, сегодня моя очередь, – сказал папа. – Ложись спать. У тебя усталый вид.

– Спасибо. – Я обняла его, вдыхая запах отутюженной ткани и дегтярного мыла, а потом побежала к себе наверх.

Когда мы только переехали в Дом садовника, я сразу решила, что буду спать на чердаке. Мама говорила, что для меня это идеальное место – высоко-высоко, чтобы всё видеть. Как дежурный матрос на носу корабля. Тогда мне было всего шесть лет, и мама была жива. До этого мы теснились в квартирке на севере Лондона, и папа каждый день ездил в Гайд-парк на велосипеде. В то время он был младшим садовником и только набирался опыта. На подоконниках в нашей квартире вечно что-то росло: на кухне – помидоры, в ванной – орхидеи (вперемежку с бутылочками шампуня и геля для душа)…

У моего чердака скошенный потолок и маленькое окошко. Оно находится ровно над кроватью, и в безоблачную ночь мне видны звёзды. Иногда я белым маркером отмечаю на стекле их положение – Большая Медведица, Орион, Плеяды – и наблюдаю, как они скользят по ночному небу.

Половицы укрывает разноцветный коврик, чтобы не мерзли босые ноги по утрам: у нас нет центрального отопления, и по дому часто гуляют сквозняки. Впрочем, сейчас июль и тепло. А этот день и вовсе выдался невыносимо жарким, поэтому я приподнялась на цыпочках и открыла окошко, чтобы впустить немного прохладного воздуха.

Моя одежда висит на двух вешалках-рейках, стоящих на полу. Папа копит деньги на шкаф, но мне нравится, когда вся одежда на виду.

На стене висит постер фильма «Завтрак у Тиффани» с Одри Хепбёрн в чёрном платье. Рядом с ней – портрет модели по имени Лулу. Над кроватью прикреплена большая фотография Агаты Кристи, которую мне подарил Лиам на день рождения. На противоположной стене – карта Лондона.

Не могу сказать, что в моей комнате царит беспорядок. По крайней мере, я не считаю это беспорядком, хотя папа наверняка бы со мной не согласился. Просто вещей очень много, а места – мало. Так что повсюду лежат виниловые пластинки, книжки, а в углу примостился бюст королевы Виктории, который я нашла в мусорном контейнере. Правда, иногда папа заставляет меня наводить тут порядок.

Вот и сейчас я попыталась убраться у себя на чердаке. Но места было так мало, что в результате стало казаться, будто кто-то просто помешал в комнате гигантской ложкой.

Я взяла тяжёлый потрёпанный «Кулинарный путеводитель» и поставила его на стеллаж, который занимал всю стену. Вздохнув, я подумала о том, сколько же времени потрачено впустую. Да, день явно не задался!

Я провела рукой по зелёным, тиснённым золотом корешкам. Это были детективы про Пуаро, мисс Марпл, Томми и Таппенс – полное собрание сочинений Агаты Кристи. Мама назвала меня в честь этой писательницы.

Она-то и посоветовала мне прочесть все эти книги. Я всегда любила разгадывать ребусы, и мама как-то заметила, что мне стоит заняться настоящими загадками, а не просто шарадами и словарными играми. Когда я спросила, что она имеет в виду, она сказала: «Каждый человек – загадка, Агата. Каждый прохожий имеет свою историю, свои причины быть таким, какой он есть. Вот это по-настоящему важные загадки».

При мысли о том, что мамы больше нет со мной, к глазам подступили слёзы.

– Меня сегодня вызывали к директору, – сказала я вслух. – Но ничего страшного – он отпустил меня с предупреждением.

Я продолжала говорить, раскладывая одежду по местам. Я иногда так делала – рассказывала маме о том, как прошёл день.

Я переоделась из школьной формы в пижаму, повесила одежду на плечики и положила берет в коробку. Что же надеть завтра? Я выбрала мамин красный в цветочек шарф из китайского шёлка. Мне ужасно нравилось сочетать её одежду с нарядами, которые я покупала на благотворительных распродажах или в секонд-хендах, хотя некоторые мамины вещи были настолько дороги моему сердцу, что я никогда не выходила в них на улицу.

Потом я подошла к столу в углу и откопала из-под вороха одежды свой ноутбук. Я включила его и залогинилась. Ребята в школе думают, что я не пользуюсь соцсетями, но это не так. Да, я читаю на переменах газету, а не листаю смартфон и заметки в блокноте пишу ручкой. Но в то же время я интересуюсь современными технологиями. О людях столько можно узнать, посмотрев, что они выкладывают на свои странички. Конечно, у меня нигде нет профиля под моим собственным именем. В Интернете меня зовут Фелисити Лемон.

Никто до сих пор не заметил, что Фелисити ненастоящая. Некоторые ребята из школы добавились ко мне в друзья, включая всех трёх фиф. Но никто из них не сообразил, что Фелисити Лемон – имя секретарши Эркюля Пуаро. Никто не узнал на фото в профиле Франсуазу Арди, французскую певицу.

Я просмотрела ленту, состоящую из бесконечных фото Сары Рэтбоун, Рут Мастерс и Брианны Пайк. Похоже, в выходные они выбирались куда-то в Европу. Они позировали на шезлонгах, болтали ногами в гостиничном бассейне и сидели на носу яхты, а их волосы развевались на ветру, как в рекламе шампуня. Я невольно почувствовала укол зависти и закрыла крышку компьютера.

Порывшись в сумке, я извлекла записную книжку и вместе с перьевой ручкой положила её рядом с кроватью. Так делают хорошие детективы: они всё записывают, потому что никогда не знаешь, какая из мелких деталей может оказаться ключевой уликой в расследовании.

У большинства моих записных книжек чёрные обложки, но у некоторых – красные. В них я пишу о маме. На сегодняшний день у меня двадцать два красных блокнота. Они стоят отдельно от всех, на высокой полке. В них много подробных сведений о маме: где она стриглась, с кем общалась на даче. Я записала всё, что помнила. Я не хотела забыть ни единой детали.

Я посмотрела на мамино фото на столике у кровати. Она сидела на велосипеде, одной ногой упираясь в землю. Добрая улыбка, большие солнечные очки, шерстяная юбка и мягкая широкополая шляпа. К багажнику привязана стопка книг.

Полиция сказала, что из-за книг она и потеряла контроль над велосипедом. Но мама всегда возила с собой много книг. Не думаю, что авария произошла из-за этого. Была какая-то другая причина.

Я залезла в кровать и укрылась одеялом. Потом взглянула на фото в последний раз. К глазам подступили слёзы.

– Спокойной ночи, мам, – пробормотала я и выключила свет.

3. Серебряная татуировка

– Пап, почему ты разрешаешь Оливеру ходить по столешнице? От него тут повсюду шерсть!

После завтрака я пыталась вымыть свою миску, но у раковины сидел наш серый кот и стучал хвостом по моей руке. Он радостно мурлыкал, радуясь новой игре. Я повернулась к папе, который сгорбился за столом над своей миской. Он пожал плечами и насыпал себе ещё одну щедрую порцию хлопьев. Он опаздывал, как и всегда.

– Я же не могу всё время за ним следить, Агата.

Я вздохнула и сгребла толстяка Оливера в охапку. Папе пора прекращать кормить его вкусняшками.

С этим котом ужасно много хлопот, но я люблю его всем сердцем. По кошачьим

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---