Буря магии и пепла - Майрена Руис

Я медленно моргнула и выпустила ладонь Лютера, чтобы убрать волосы с его лица. Мои руки, казалось, двигались в каком-то своем темпе, не вполне подчиняясь моей воле.

– Прошу извинить нас, сеньор Мур, – сказал Ностра, ставя поднос у моей кровати.

Лютер скрестил руки на груди, сурово посмотрев на него, и целитель на мгновение заколебался. Я задалась вопросом, чем вызвано это напряжение между ними.

– Мне нужно осмотреть сеньориту Данн, – добавил он.

Лютеру потребовалось несколько секунд, чтобы подняться на ноги.

– Я побуду снаружи, – сказал он, снимая куртку со спинки кресла.

Когда Лютер вышел, закрыв за собой дверь, Ностра повернулся ко мне:

– Извини. Никак не мог от него избавиться.

Я несколько раз сглотнула, прежде чем ответила:

– Ничего страшного. Я хочу, чтобы он был здесь.

Ностра долго смотрел на меня:

– Ты помнишь, что произошло?

Я кивнула.

– Что ж, это хорошо. У тебя сотрясение мозга, и я боялся, что оно могло на тебя повлиять.

Я не понимала, шутит он или нет, поэтому не ответила.

– Это были люди с Севера, верно? – спросил он.

Сквозь пелену зелий я сконцентрировалась на образах произошедшего в своем сознании.

– Да. Несколько северян. Мы пересеклись в таверне, и они последовали за мной.

– Судя по типу магии, которая использовалась, они, вероятно, были наемниками, – сказал он, открывая несколько банок, чтобы смешать их содержимое.

Чувствуя себя стесненно, я слегка отодвинула укрывавшее меня одеяло.

– Когда я поправлюсь? – спросила я, пытаясь приподняться.

Целитель оставил маленькие бутылочки и подложил мне под спину подушку, чтобы помочь.

– Тебя очень серьезно ранили, Айлин, тебе понадобится еще пара дней, прежде чем ты сможешь отправиться в Роуэн. И все же…

Ностра сел на край моей кровати.

– Я не смог убрать все шрамы.

Я несколько раз моргнула, не зная, что сказать. Ностра снова встал и взял с комода зеркало.

– Позволь я помогу тебе.

Он поставил зеркало на кровать, и, как только я расстегнула первые пуговицы ночной рубашки, я поняла, о чем он говорил. Я вытащила руку из правого рукава и взглянула на свой бок в отражении. На талии различался маленький черный кружок с шероховатыми краями. От него шло бесчисленное количество нитей разной толщины, которые змейкой разбегались по всему телу, поднимаясь по спине, пересекая живот и исчезая в районе бедра. Это был шрам, оставшийся от удара молнии.

– Целитель, который лечил тебя до моего приезда, проделал большую работу. Он смог закрыть раны и сдержать повреждение, но… они использовали электричество. И нет абсолютно никакого способа полностью залечить такую рану, поэтому некоторые последствия останутся. Шрамы – самые заметные из них.

Электричество. Они использовали против меня силу природы, как это делала Микке много лет назад, уничтожая солдат Сагры. Самая грязная и темная форма магии из всех существующих.

Я поняла, что Ностра все еще смотрит на меня, ожидая реакции, и молча кивнула, чувствуя, как мои мысли одна за другой начинают проясняться. Он помог мне снова надеть ночную рубашку.

– Ты поправляешься быстрее, чем я ожидал, но тело все еще находится в процессе восстановления. Темная магия, которая в тебе была, уже почти полностью растворилась, и, когда твоя собственная сила начнет помогать, тебе станет лучше. На данный момент мы можем полагаться только на зелья и отдых.

– Но мне надоело лежать в постели, – запротестовала я.

Ностра подошел к двери и открыл ее.

– Можете войти. Нужно ненадолго посадить Айлин.

Лютер и Ностра встали рядом со мной и очень осторожно помогли мне сесть на край кровати.

– Только ненадолго, – сказал Ностра. – Я не хочу, чтобы ты устала.

Лютер закинул мою руку себе на плечи, стараясь не касаться моего бока, и я задумалась, видел ли он шрамы. Медленно, с дрожащими под тяжестью веса ногами, я смогла встать и сделать пару шагов до кресла. Сев, я почувствовала озноб, и Лютер пошел за одеялом, в то время как Ностра принялся менять простыни.

– Теперь, когда ты в безопасности, мне следует вернуться в Роуэн, – сказал Ностра. – У меня есть другие пациенты, о которых нужно позаботиться.

– Конечно, – ответила я, удивившись, что его слова прозвучали скорее как вопрос. – Здесь… вы мне говорили, что здесь есть целитель, ведь так?

Ностра краем глаза взглянул на Лютера. Тот, расстилая одеяло у меня на коленях, сделал вид, что не заметил этого.

– Ностра – лучший целитель в Оветте, – только ответил он.

– Ты хочешь, чтобы я кого-нибудь предупредил, Айлин? – спросил Ностра, забирая поднос и грязные простыни. – Нам сказали, что твоя мама в пути.

На мгновение я задумалась о бабушке с дедушкой и друзьях, но решила, что лучше не беспокоить их без необходимости. Я сама расскажу им о произошедшем, когда смогу увидеть их лично.

– Нет, спасибо, – ответила я наконец. – Лучше не стоит.

Ностра кивнул.

– Пятнадцать минут – и возвращайся в постель, – велел он, прежде чем выйти из комнаты.

Лютер подождал, пока он закроет за собой дверь, а затем сел на кровать напротив меня.

– Кто знает об этом? – спросила я.

– Джеймс, Ностра и я. Больше никто.

– Даже мой двоюродный брат?

– Да. Джеймс хотел сообщить ему, но тебе уже не угрожала опасность, и я подумал, что лучше не тревожить его до твоего возвращения в Роуэн.

Я снова кивнула, пытаясь ухватиться за мысли, проносящиеся у меня в голове.

– Где Мактавиш?

На щеке Лютера дрогнул мускул, но он быстро взял себя в руки:

– Ищет того, кто сделал это с тобой.

– С Бригадами?

Он издал сухой саркастический смешок:

– Нет, мы не втягивали Бригады в это дело.

Я отвела взгляд и увидела на стуле одежду, которая была на мне в ту ночь. Синяя юбка, сшитая мамой несколько дней назад, оказалась полностью разорвана. Кто-то смыл кровь и грязь с ткани и попытался зашить дыры, но ничего не смог поделать со следами ожогов.

– Моя юбка, – пробормотала я и громко расплакалась. – Ее сшила моя мама, для меня, – выговорила я между всхлипываниями.

Лютер сел на подлокотник кресла, и я обняла его, орошая слезами рубашку.

* * *

Два дня спустя, когда стало понятно, что я могу без проблем творить магию и ходить, Лютер решил, что мы готовы вернуться в Роуэн. Чтобы мне не пришлось ехать верхом, он вызвал карету из замка, хотя сообщил, что моя лошадь и багаж нашлись.

– Где моя брошь? – спросила я, роясь в своей одежде. – Вы нашли ее?

Я почувствовала, как Лютер на другом конце комнаты напрягся, и повернулась к нему.

– Нет, – ответил он мне. – У тебя есть северная одежда?

Я несколько раз моргнула, удивленная его вопросом.

– Не больше обычной.

– Что ж, ты сможешь переодеться, когда мы приедем в Роуэн, – сказал он как ни в чем не бывало.

– Прости, переодеться зачем?

Лютер поднялся.

– Ты же не думаешь продолжать так одеваться, – сказал он, указывая на мою изодранную одежду, – не после того, что случилось.

Я скрестила руки на груди, игнорируя боль в боку:

– Ты говоришь так, будто это моя вина. Будто это я их спровоцировала.

– Ты шла одна, ночью, в своей одежде полукровки и с этой чертовой южной брошью. Чего ты ожидала, учитывая все, что творится вокруг?

Его слова прозвучали как пощечина.

– Я ожидала, что спокойно доеду, как всегда, – сердито ответила я. – Конечно, я не думала, что на меня нападет кучка психов.

– Нападет? – процедил Лютер сквозь зубы, делая шаг ко мне. – На тебя не напали, Айлин. Тебя убили. Ты была мертва, и, если бы не целитель, тебя бы сейчас не было.

Он говорил так, словно одна мысль об этом причиняла ему физическую боль, но в то же время в его голосе сквозило обвинение.

– То есть я виновата? В том, что защищала свои взгляды? Они напали на меня, а не я на них, и я не собираюсь бросать то, что делала до этого. По крайней мере не пока все это безумие продолжается.

Лютер покачал головой, сжимая и разжимая кулаки:

– Я не смогу находиться рядом с тобой, если ты собираешься и дальше