Музыкальные мифы. Книга 2 - Владимир Викторович Кирюшин

— Нет. Мне надоело быть тихой и правильной, — возмутилась черепаха. — Я не могу. Я должна полететь, даже если это грозит смертью. Ведь если ни о чём не мечтать и не стремиться к мечте, можно сойти с ума.

— Вот-вот! — воскликнула Ми-Сидиз. — Ты и сошла с ума. Совсем стала ненормальной. Хочешь оторваться от нас, обитателей глубины? Что тебе не нравится? Живи как все, и будешь счастлива.

— Нет, нет. Не могу. И не уговаривай! — воскликнула черепаха. — Я... я попробую съесть эти камешки, вдруг что-нибудь произойдет? — И, схватив один камень, ЛЯ-РЕ проглотила его.

— Стой! Не делай глупости! Ты умрёшь, — крикнула Ми-Сидиз и бросилась было к черепахе.

Но было поздно. ЛЯ-РЕ схватила второй камень и проглотила его.

И только она это сделала, как вдруг почувствовала необыкновенную лёгкость. Тело стало невесомым, как бы наполнилось воздухом, и черепаха начала подниматься.

— Ура! Лечу-у-у! — крикнула ЛЯ-РЕ и помчалась вверх.

— Хм. Глупо, — промолвила УВЕЛИЧЕННАЯ КВИНТА. — Здесь так спокойно. И потом, я своим поведением ничем не тревожу нашего морского царя ДИАПАЗОНА. Не то, что она. — И КВИНТА, зарывшись в песок, опять на много лет заснула.

А черепаха летела и летела всё выше и выше. Мелькали водоросли, изумленные лица других черепах — КВИНТ. А она всё летела. «Оторвалась! Оторвалась ото дна, — радовалась ЛЯ-РЕ. — Как это прекрасно! Я не как все! Лечу-у-у! Лечу-у-у!» — она была счастлива.

Наконец показалась кромка воды. Черепаха испуганно сжалась, на миг замерла и... полетела по воздуху прямо к вершине огромной старой Сосны, росшей на берегу. От неожиданности черепаха испугалась и задёргала ногами. И тут полёт окончился. ЛЯ-РЕ оказалась сидящей на самом высоком суку.

«Да, — подумала она. — Вот, что значит летать».

ЛЯ-РЕ открыла рот и громко крикнула. Она хотела, чтобы весь лес знал, какая она необыкновенная. Но, как ни странно, вместо обычных слов у неё вырвалось карканье.

— Карр! — кричала черепаха, — Карр!

«Господи, что это я?» — с удивлением подумала ЛЯ-РЕ. Она попробовала крикнуть ещё раз. Но теперь вместо карканья раздалось громкое кваканье.

— Ква, ква. Карр, карр! — кричала черепаха, а всем обитателям леса слышалось новое слово «КВАРТА! КВАРТА!»

— Ой, мама, кто это так странно кричит? — спросили свою мать две самых маленьких СЕКУНДЫ МИ-ФА и СИ-ДО, вышедшие на прогулку.

— Не знаю, дети. Наверное, какой-то новый зверь, — отвечала мать. — Я слышу, что он кричит: «КВАРТА».

— И мы, и мы слышим то же. А кто такая КВАРТА?

— Хм, неизвестно. Это очень похоже на слово «КВАРТЕТ». А оно означает семью из ЧЕТЫРЕХ черепах.

— Ой! — воскликнули малыши. — А ты помнишь секрет? Ведь в нём говорится о панцире волшебной черепахи. Может, это она?

— Не говорите глупости, — возмутилась мать. — Сколько лет живу, все говорят о секрете, а секрета и нет. Всё ерунда. Неужели вы и вправду думаете, что маленькие СЕКУНДЫ способны превратиться в человека и избавить наш лес от злых СЕМИглавых СЕПТИМОВ? — И, резко повернувшись, она пошла прочь.

А маленькие СЕКУНДЫ МИ-ФА и СИ-ДО ещё долго не расходились, о чём-то шепчась. Наконец и они скрылись в чаще.

Прошло два дня. КВАРТА ЛЯ-РЕ (теперь её звали только так, а не иначе) всё ещё сидела на вершине Сосны. Она не могла оттуда слезть. Мощные ветви обхватили, крепко спеленали её, и теперь, обняв, качали из стороны в сторону.

«А, собственно, мне и здесь хорошо, — думала КВАРТА. — Ведь это не хуже, чем на дне озера». И она каркала и квакала от удовольствия.

Звери прибегали к Сосне посмотреть на необычную птицу, которая квакала, как лягушка, но никак не могли её увидеть — густые ветви скрывали черепаху. Птицы подлетали к дереву, но черепаха так громко кричала, что они в страхе улетали прочь. И только ВОСЬМИ метровым ОКТАВАМ, похожим на жирафов, благодаря своему огромному росту, всё же удалось увидеть КВАРТУ. Но они были столь глупы, что даже объяснить толком никому ничего не могли.

Вообще, чудные это были существа — ОКТАВЫ. Целый день гонялись по полянам, ловя бабочек. Потом спали, прислонив свои восьмиметровые шеи к самым высоким деревьям. В этот момент их почти нельзя было заметить, ведь окраска ОКТАВ ничем не отличалась от окружающих сосен. Внизу и наверху ОКТАВЫ были зеленого цвета, как трава и листья, а посередине имели шесть коричневых пятен, совсем не отличимых по цвету от коры деревьев.

Зато они были необыкновенные чистюли, умывались в день по нескольку раз. За это их все очень уважали и звали ЧИСТЫМИ.

А ОКТАВЫ этим гордились и даже слегка зазнавались.

— Вот. Мы такие ЧИСТЫЕ, следим за собой, умываемся часто. А вы... Это безобразие — не следить за своей внешностью!

КВИНТЫ и КВАРТЫ (медузы и черепахи) не обращали внимания на их слова; ведь, сидя целый день в воде, они тоже были ЧИСТЫМИ, а остальные очень обижались.

— Надо же, — возмущались МЕЦЦО-ПИАНО — лисы, говорящие НЕ ОЧЕНЬ ТИХИМ ГОЛОСОМ, — попрекают нас. Попробовали бы целый день побегать в пыли, тогда посмотрели бы, какими бы сами стали. А то «ЧИСТЫЕ, ЧИСТЫЕ!» Гоняются за своими бабочками, да умываются всё время. Больше и делать им нечего.

Прошёл ещё день и КВАРТЕ надоело квакать. «Как бы отсюда слезть и полететь дальше», — думала она. Но Сосна её не отпускала. И как ни старалась КВАРТА освободиться от пут, ничего не получалось.

«Ну, что ж это за жизнь, — продолжала размышлять КВАРТА. — Пока жила в озере, вода не пускала. Улетела — так какое-то дерево не даёт тронуться с места.» И, чтобы хоть как-то скрасить своё существование, она перестала кричать и тем самым отпугивать птиц. Те, конечно, не преминули этим воспользоваться и слетелись на вершину Сосны.

— Смотрррите, смотрррите! Какой кошмар! — кричали вороны. — И этакое стрррашилище смело карркать? Кошмаррр!

И, презрительно глянув на опутанную ветвями КВАРТУ, они улетели.

— Ха, ха! — смеялись дрозды, сороки и кукушки. — Вы гляньте на её крылья! Они же розовые! И такие тонкие! Ну, разве можно ни них летать по-настоящему.

— Кыш! — закричала на сорок КВАРТА (она очень