Перстень царицы Савской - Генри Райдер Хаггард

В то время, как он говорил, откуда-то донеслись до нас неожиданные звуки, которые, как ни слабы они были, нельзя было не признать за ружейные выстрелы, раздававшиеся на большом расстоянии от нас. Я стал ощупью шарить в темноте, нашел телефонную трубку и приложил ее к уху. В мгновение ока все стало мне ясно. Из ружей стреляли около другого конца провода, и выстрелы эти раздавались в нашей телефонной трубке. Совсем глухо, но отчетливо я услышал голос Хиггса: «Эй, сержант, там еще одна партия их». И Квик ответил ему: «Стреляйте медленно, профессор, умоляю вас, не торопитесь. Вы расстреляли всю обойму. Заряжайте, заряжайте! Вот обойма. А! Этот черт попал в меня, но я попал в него – он больше никогда не будет бросать копья!»

– На них напали! – воскликнул я. – Квика ранили. Теперь Македа говорит с вами. Она говорит: «Оливер, приходи! Слуги Джошуа напали на меня! Оливер, приходи!»

Здесь раздался взрыв криков, в ответ на который последовали еще более частые выстрелы, и в то самое мгновение, когда Оливер вырвал телефонную трубку из моих рук, голос замолк. Напрасно звал он Македу. С таким же успехом он мог призывать планету Сатурн…

– Провод оборван! – крикнул он, швыряя телефонную трубку и хватая светильник, который Яфету только что удалось зажечь. – Скорее! Их там убивают! – и он бросился к двери, но сейчас же отступил назад при виде огромного камня, завалившего вход.

– Мы заперты! – проскрежетал он. – Как бы выбраться отсюда? Как выбраться отсюда? – И он начал бегать по комнате и даже прыгать на стены, подобно испуганной кошке. Трижды он прыгал, пытаясь добраться до карниза, оттого что комната была без потолка, и трижды срывался и падал на пол. Я схватил его поперек туловища и силой удержал на месте, хотя он и вырывался из моих рук.

– Успокойтесь, – сказал я, – разве вы хотите убиться? Куда вы будете годны, если пораните или убьете себя? Дайте мне подумать.

Тем временем Яфет действовал на собственный страх и риск, оттого что он тоже слышал звуки в телефоне и понял, в чем дело. Сначала он подбежал к огромному камню, загородившему вход, и попытался столкнуть его. Это ему не удалось: и слон не сдвинул бы его с места. Тогда он отступил немного назад и внимательно осмотрел камень.

– Я думаю, что на него можно влезть, врач, – сказал он, – помоги мне. – И он указал мне на один из концов массивного стола, на котором стояла электрическая батарея. Мы подтащили этот стол к дверям, и Оливер, поняв его намерение, вскочил вместе с Яфетом на стол. Потом по указанию горца Оливер уперся лбом о камень и сделал то, что школьники называют «козлом», а Яфет влез ему на плечи, с помощью пальцев ног и рук, цепляясь за неровности камня, взобрался вверх по нему и очутился на карнизе стены в двадцати футах над уровнем пола.

Остальное уже не представляло больших трудностей. Яфет скинул свое полотняное платье, скрутил из него веревку и спустил нам. С ее помощью меня подняли наверх, а потом мы оба втащили Оливера, который, не говоря ни слова, перекинулся через стену, повис на вытянутых руках Яфета и спрыгнул вниз с другой стороны. Теперь настала моя очередь. Я долго летел вниз, и если бы Оливер не подхватил меня, я наверное разбился бы насмерть. Наконец Яфет соскочил со стены и мягко, как кошка, опустился на землю. Он успел раньше передать нам лампы, мгновение спустя они уже горели, и мы побежали по обширной пещере.

– Осторожнее! – крикнул я. – Тут могут валяться обломки скал. В это самое мгновение Оливер зацепился ногой за камень и упал, сильно при этом ударившись. Он тотчас же снова вскочил на ноги, но дальше мы не могли уже бежать с такой скоростью, оттого что кругом нас валялись сотни тонн скал и камней, упавших с потолка и загородивших дорогу. Наконец мы добрались до выхода из пещеры и с ужасом остановились: струя воздуха, образовавшаяся при взрыве, не могла идти дальше, и весь этот угол пещеры был завален обломками скал, которые стремительно несшийся воздух катил перед собой.

– Мы заперты! – воскликнул Оливер в отчаянии.

Но Яфет с лампой в руке уже прыгал с камня на камень и вскоре крикнул нам, чтобы мы следовали за ним.

– Здесь есть проход, хотя он очень опасен, – сказал он и указал на отверстие в стене. С трудом, подвергаясь каждое мгновение смертельной опасности вследствие того, что камни еле держались, мы выбрались наконец в первую пещеру и побежали вперед, не переставая думать о том, что массивная дверь, которая ведет в нее, может быть закрыта снаружи, а мы знали, что наших слабых сил ни за что не хватит, чтобы открыть ее изнутри. К счастью, наши страхи не оправдались – порыв ветра сорвал ее с петель, и она лежала на полу, разбитая в щепы.

Пробежав по безлюдному и погруженному во мрак дворцу, мы побежали вперед, и в одной из комнат натолкнулись на первые следы разыгравшейся здесь трагедии: на полу мы увидели следы крови.

Пробегая мимо, Оливер указал на них, и внезапно из темноты выскочил какой-то человек, как козел выскакивает из-за куста, и побежал прочь от нас, прижимая рукою бок, где, по-видимому, у него была тяжелая рана. Наконец мы добрались до коридора, который вел в собственные покои Дочери Царей, и здесь нам пришлось буквально идти по телам мертвых и умирающих людей. Один из них, как я заметил (ведь в такие минуты всегда особенно запоминаются разные мелочи), держал в руке оборванный провод нашего полевого телефона. Он, наверное, оборвал его в предсмертной агонии в то самое мгновение, когда сообщение с дворцом оказалось прерванным.

Мы вбежали в маленькую прихожую, освещенную несколькими лампами, и увидели картину, которую я никогда в жизни не забуду.

На переднем плане лежала груда убитых и все они носили цвета принца Джошуа. Позади них на стуле сидел сержант Квик. Его буквально изрешетили стрелы, одна из которых торчала у него в плече, откуда никто не удалил ее. Македа прикладывала мокрое полотенце к его голове, но описывать эту голову и раны на ней я не стану.

Прислонившись к стене, тут же стоял Хиггс, окровавленный и почти лишившийся чувств. Сзади, подле Македы, стояли две или три из женщин, плача и ломая руки. Увидев это ужасное зрелище, мы внезапно остановились. Никто из нас не