Жемчуг Лутры - Брайан Джейкс

Несмотря на все протесты сестры Цецилии, Краклин, Пижма и Ролло ушли из лазарета и встали у окна, выходившего в сторону сада. Краклин, так часто распевавшая дуэтом с Пинким, на этот раз пела в одиночестве. Отражаясь от стен, песня эхом разносилась по всему аббатству, проникая в каждый его уголок:

До свиданья! Ты уходишь

В ту далекую страну,

Где у тихой-тихой речки

Будешь продаваться сну.

Будешь лесом любоваться

И цветами на лугу

И друзей ушедших встретишь

На росистом берегу.

Почивай, беды не зная,

Дружбу в памяти храня.

И в свой срок у тихой речки

Ты дождешься и меня.

Гленнер и сестра Цецилия вновь проводили убитых горем друзей в лазарет. Они легли каждый на свою кровать, погруженные в тяжелые мысли. Наступило время полдника, но они так и не притронулись к еде.

Через некоторое время, ближе к вечеру, скрипнула дверь и в лазарет вошел брат Хиггли Стамп с большим, полным вкусной еды подносом. Привычно шмыгнув носом, кухонный брат сказал:

— Добрый вечер. Извините за беспокойство, но я больше не мог терпеливо ждать, пока вас тут потчуют крапивной отравой совершенно незаслуженно, Я думаю, кое-что вкусненькое вам не повредит.

Еж поставил поднос на стол, но на него никто даже не посмотрел. Брат Хиггли печально покачал головой:

— Эх, если бы Пинким была жива, она бы вам задала трепку за эту бессмысленную голодовку!

Краклин возразила ему слабым голосом:

— Нет, Пинким разделила бы вместе с нами наше горе, потому что мы — ее друзья… Я хотела сказать, мы были ее друзьями.

Тут Ролло сделал над собой усилие и, сев на кровати, громко сказал:

— Что значит «были»? Ты хочешь сказать, что мы больше не друзья Пинким?

Тут в разговор вступила и Пижма:

— Ролло, Краклин вовсе не это имела в виду. Мы всегда будем друзьями Пинким, ее самыми близкими, самыми любящими друзьями.

На лице брата Хиггли появилась загадочная улыбка.

— А я знаю, как вы можете всем доказать, что вы настоящие друзья несчастной Пинким.

Краклин и Пижма хором воскликнули:

— Как?

Глядя в окно, брат Хиггли с совершенно серьезным видом сказал:

— А очень просто. Ведите себя так, как сегодня: лежите целый день и ничего не ешьте. Того и гляди, уморите себя голодом и весьма скоро воссоединитесь со своей погибшей подругой.

Не зная, как будет воспринята его шутка, еж напряженно посмотрел на Ролло. К его радости, Ролло понял глубокую мудрость, скрытую в этих простых словах. Летописец молча подошел к столу, сел на табуретку, налил себе кружку наливки и взял большой кусок пирога. Приступив к еде, он сказал:

— Я полагаю, что мы должны дальше искать «Слезы Всех Океанов». Для этого нам потребуются силы. Поэтому я своей властью старшего по возрасту требую: вы можете молчать, но при этом обязаны есть.

Давно уже Пижма и Краклин не слышали, чтобы старый летописец говорил так убежденно. Не смея ослушаться, они тоже подошли к столу и принялись за еду. Ролло подбросил четвертую жемчужину в воздух, поймал ее и положил на стол.

— Видите? Пинким пожертвовала жизнью ради нее. Теперь мы втроем должны отыскать остальные две, которые могут потребоваться нам, чтобы обменять их на жизнь аббата Дьюррала. Не знаю, как вы, но лично я не собираюсь сдаваться. Хороши бы мы были в глазах Пинким, доведись ей увидеть нас минуту назад: стонущие и ноющие, валяемся на кроватях вместо того, чтобы продолжить дело, за которое она отдала жизнь. И это вы называете достойным друзей поведением?

Пижма с размаху ударила кулачком по столу, да так сильно, что хлебная тарелка, подпрыгнув, раскололась пополам.

— Мы найдем эти жемчужины! Во что бы то ни стало! — во весь голос заявила ежиха.

Краклин, в свою очередь, яростно распушила хвост и объявила:

— И когда мы их найдем, то вколотим их в глотки тем, кто похитил наших друзей! Одну за другой!

Брат Хиггли, смущенно улыбаясь, поспешил выскользнуть из лазарета, бормоча себе под нос:

— Ничего себе разговорчики! Кто бы мог представить. Услышать такое от двух лучших воспитанниц аббатства! Ну да ладно: едят — и то хорошо.