Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков - Автор Неизвестен

голосом: «Михаило де Поток Ивановичь! Не рви моих змеенкав малинких, я принесу тебе живои воды». И Михаило ответ держит: «Поди ты, змия лютая, принеси мне живои воды, тогда отпущу детеи твоих». И пошла змея лютая, и принесла ему живои |145| воды. И Михаило почал змеенков рвать на крохи, и покропляет их живою водою, — и змеи те ожили. И покропляет Михаило мертвую жену свою, — и жена ево бутто от сна пробудилася. И Михаило засвистал громким голосом, и караулщики попадали; и послышали сеседы ближния, и послали роскопывать. Идет из могилы Михаило и ведет за руку жену свою. И тут |150| все подивилися, что была мертва жена Михаилова, а Михаило оживил ее. И почал с нею жити по старому. И живет с нею равно три годы. А товарищи ево еще в Киев не приехали.

И поехал Михаило во чисто поле тешитца равно на пять месяцев. А без нево приехал под Киев град царь Кощеи, а силы с ним сто тысячь. И Киев |155| осадил накрепко, и просит ис Киева Лебеди Белыя. И киявляне ему отдали жену Михаилову. И царь Кощеи, жену Михаилову взявши, сам и прочь пошел. Ажно приехал во Киев Михаило Поток, встречают ево люди дворовыя, а сказывают вести недобрыя, что отдали киявляне жену ево Лебеть Белую царю Кощею неверному. И тут Михаило закручинился. Не [с]лазя |160| з добра коня, ездит по Киеву, кричит громким голосом: «Собаки мужики безверныя киявляне! За что отдали крещеную жену мою царю Кощею неверному? Управлюса я с вами и опосле сам!»

И поехал из Киева, и догнал царя Кощея невернова; ажно он на стану стоит з Белаю Лебедью, опочив12 держит. И Михаило едет прямо к белому |165| шатру. Ажно увидела ево Лебеть Белая, мечится из бела шатра наскоре, сама зговорит таковы слова: «Свет государь, Михаило Поток Ивановичь! Рада тебя увидела; не хочу жить13 у неверново царя Кощея Златы Орды, хощу жить в Киеве у тебя, богатыря святорускаго. Возми меня тебе по прежнему!» И подносит ему питья пьяные наскоре. Испивать Михаило и |170| ложитца спать у них, у бела шатра. И она будит: «Востань, государь царь Кощеи! Вот пришел недруг Михаило Поток, предаи ему смерти скорои, — так за тобою [не] гонитца!» И царь Кощеи зговорит: «Мне Михаило не какои недруг, он меня наехал соннова, — се не предал меня злои смерти! Как хощеш сама с ним». И она велела у него подобрать ружья богатырские |175| и палку железную, и Михаила оборотила каменем. А сама поехала с Кощеем в Золоту Орду.

Ажно приехали в Киев Михаиловы товорищи, и почали отдавать дани и выходы великому князю Владимеру, и почали спрашивать про Михаила. И киевляня почали им россказывать, как Михаило привез дани и выходы, |180| и как привез Лебедь Белую, и, крестя, за себя женою взял, и как приходил царь Кощеи, и как Михаило был в могиле з женою мертвою, и как оживил ея, и как жену Михаилову отдали царю Кощею неверному, и как Михаило в погоню погнал. «И Олеша зговорит: «Поехали, Илья, брата сыскивать». И как будут у тоево камени, Олеша поднел камень в поес, Илья камень |185| вбросил черес себя и рошиб начетверо. А ис тово камени выскочил Михаило Поток Ивановичь и почал им россказывать все против тово, как им росказывали киевляне. И они поехали в царство Кощеево, убили Лебеть Белую, а царю Кощею живому очи вынели, и казну Кощеву всю себе взяли, и разделили по жеребям. И побили силы Кощевы сто тысячь, и |190| дочь ево Гану Кощевну Михаило за себя взял. А приехали в Киев град, побили мужиков изменьников пять тысячь, а сами жили в Киеве до старости и померли.

Слава их идет до веку. Аминь.

41

СКАЗАНИЕ О ТРЕХ БОГАТЫРЕХ КИЕВСКИХ, О СЛАВНЫХ ВИТЕЗЕХ — О ИЛЬЕ МУРОМЦЕ, И О МИХАИЛЕ ПОТОКЕ ИВАНОВИЧЕ, И О ОЛЕШЕ ПОПОВИЧЕ И О ОЛЕШЕ ПОПОВИЧЕ

Во славном граде Киеве, у великаго князя Владимера киевскаго Всеславевича, был пир навеселе про всех князеи и бояр и силных могучих богатыреи. И как будет у них пир навеселе, и князь Владимер взговорит таково слово: «Вси мои князи и бояра и силние могучие богатири! Есть ли из |5| вас кому у меня служить три службы великия: кто бы ехал в землю Турскую, взял бы дани и выходы за 33 года; и кто бы ехал в землю Задонскую, взат бы дани и выводы за 33 года; и кто бы ехал в землю Алевицкую, взят бы дани и выводы за 33 года?»

И тут все князи и вельможи1 призадумались, и никто великому князю |10| ответу не дает: и хоронятся болшие за менших, а у менших давно ответу [нет].

И тут взговорит силни могучии богатырь Илья Муромец таково слово: «Свет государь, Владимер князь киевски! Я, государь, еду в землю Турецкую, возьму дани и выводы за 33 года». И Михаило Поток Ивановичь |15| взговорит таково слово: «И я де, государь, еду в землю Задонскую, возьму дани и выводы за 33 года». Алеша Поповичь взговорит2 таково слово: «Я де, государь, еду в землю Алевицкую, возьму дани и выводы за 33 года».

И те речи великому князю полюбились, и стал князь Владимер за те |20| речи чару зелена вина подносить силним богатырям, и выпили зелено вино, и запивают они меды сладкими, и с великим князем Владимером прощаютъся. Да оне же себя называютца братьями назваными,3 и садятца на свои богатырские кони, и с Киева вон поехали. И как будут от Киева града за пять верст, и меж собои прощяютца. а сами называются они братьями |25| назваными. И взговорит таково слово: «Братцы милые, кто из нас наперед в Киев град приедет, а ково не будет из нас, а после нам того искать». И простилися все, и поехали в разные дороги, всяк своим путем.

Илья Муромец поехал на реку Смородину, на мосты калиновые, на Соловья разбоиника. Уже та дорога залегла тому равно трицать лет, ни |30| единои год человек не прохаживал ни пешеи. А Михаило Поток Ивановичь поехал дорогою святорускою, возьле море. Алеша Поповичь поехал Ставровою дорогою. И простилися все, и поехали все в разные дороги, всяк своим путем.

Михаило Поток Ивановичь возле море синее и увидел на море,