Смотритель. Барчестерские башни - Энтони Троллоп

– Мистер Слоуп! – повторили двое-трое словно про себя. – Мистер Слоуп – настоятель Барчестерского собора!

– Пф! – воскликнул дородный канцлер.

– Епископ все для него сделает, – сказал щуплый пребендарий.

– И миссис Прауди! – добавил священник, ведавший хором.

– Пф! – сказал канцлер.

Архидьякон чуть не побледнел. Что, если мистер Слоуп и в самом деле станет настоятелем Барчестерского собора? Правда, нет серьезных оснований… нет решительно никаких оснований предполагать, что подобное святотатство будет хотя бы взвешиваться. И все же… Доктор Прауди пользуется влиянием, а этот человек вертит доктором Прауди как хочет. Что им делать, если мистер Слоуп все-таки станет настоятелем Барчестерского собора? Эта мысль заставила на миг онеметь даже доктора Грантли.

– Да, нам будет не слишком-то приятно увидеть, что мистер Слоуп водворяется тут, – сказал щуплый пребендарий, посмеиваясь про себя над паникой, которую вызвали его слова.

– Это столь же приятно и столь же вероятно, как ваше водворение во дворец, – сказал канцлер.

– Мне кажется, подобное назначение неправдоподобно, – заметил младший каноник. – И к тому же неразумно. Не так ли, господин архидьякон?

– Я сказал бы, что об этом не может быть и речи, – ответил архидьякон, – но сейчас я думаю о нашем бедном друге, а не о мистере Слоупе.

– Разумеется, разумеется, – скорбно произнес священник, ведавший хором. – И мы тоже, разумеется. Бедный доктор Трефойл, лучший из людей, но…

– Резиденция настоятеля нашего собора – лучшая во всей Англии, – задумчиво произнес еще один пребендарий. – Сад в пятнадцать акров. Не при всяком епископском дворце есть такой.

– И полных две тысячи в год, – сказал щуплый пребендарий.

– Урезаны до тысячи двухсот, – поправил канцлер.

– Нет, – возразил второй пребендарий. – Только до тысячи пятисот. Как исключение.

– Ничего подобного, – сказал канцлер.

– Вот увидите, – ответил пребендарий.

– Да, я, кажется, читал про это в докладе, – заметил младший каноник.

– Вздор! – сказал канцлер. – Этого они сделать не могут. Исключения предполагались только для Лондона и Дарема.

– И для Кентербери и Йорка, – скромно вставил священник, ведавший хором.

– А ваше мнение, Грантли? – спросил щуплый пребендарий.

– О чем? – сказал архидьякон, который, казалось, думал о своем друге настоятеле, хотя на самом деле он думал о мистере Слоупе.

– Сколько будет получать новый настоятель – тысячу двести или тысячу пятьсот фунтов?

– Тысячу двести, – внушительно ответил архидьякон, сразу положив конец спорам и сомнениям своих подчиненных.

– А мне казалось, что тысячу пятьсот, – сказал младший каноник.

– Пф! – произнес дородный канцлер, но тут открылась дверь и вошел доктор Филгрейв.

– Как он? Он в сознании? К нему вернулась речь? Ужели скончался? Надеюсь, ему не хуже, доктор? Ему стало лучше, доктор? – произнес взволнованный хор голосов. Было приятно видеть, какой любовью пользовался добрый старик у своего клира.

– Никакой перемены, господа. Ни малейшей. Но пришла депеша – сэр Омикрон Пи приедет с поездом в девять пятнадцать. Если в человеческих силах что-то сделать, сэр Омикрон это сделает. Но все нужные меры были приняты.

– Мы не сомневаемся в этом, доктор Филгрейв, – сказал архидьякон. – Нисколько. И все же… Вы понимаете…

– О конечно, конечно, – ответил доктор. – Я и сам сделал бы то же. Я сразу это посоветовал. Я тотчас сказал Рирчайлду, что к такому больному, к такому человеку необходимо вызвать сэра Омикрона, – разумеется, я знал, что о расходах можно не думать… столь известный человек, всеми любимый. Тем не менее все необходимые меры были приняты.

Тут у подъезда остановилась карета миссис Грантли, и архидьякон спустился к жене подтвердить печальную новость.

Сэр Омикрон Пи действительно прибыл с поездом в девять пятнадцать. И под утро к бедному настоятелю вернулось подобие сознания. Была ли то заслуга сэра Омикрона Пи, не нам судить. Доктор Филгрейв имел по этому вопросу твердое мнение, но сэр Омикрон был с ним не согласен.

Во всяком случае, сэр Омикрон предрек, что настоятель проживет еще несколько дней.

И действительно, дней десять бедный настоятель оставался все в том же полубессознательном состоянии, и соборное духовенство уже подумывало, что новое назначение состоится не раньше чем через несколько месяцев.

Глава XXXII. Новый соискатель церковных лавров

Болезнь настоятеля вызвала вихрь догадок и предположений не только в его резиденции и примыкающей к ней библиотеке, и мысль о мистере Слоупе, осенившая щуплого пребендария, осенила не его одного.

Епископ услышал о болезни настоятеля, когда апатично сидел у себя в кабинете. Известие это принес ему мистер Слоуп, который, конечно, узнал его не самым последним в Барчестере. Но и ушей миссис Прауди оно также достигло незамедлительно. Легко догадаться, что между этими двумя претендентами на покорность епископа в настоящий момент не существовало дружеского общения. Более того, хотя они и жили в одном доме, они еще не виделись после бурной сцены, разыгравшейся накануне в кабинете епископа.

Тогда миссис Прауди потерпела поражение. Этой воинственной даме было весьма горько сознавать, что ее знамена утратили престиж непобедимости, и все же одно поражение – еще не разгром. Она чувствовала, что может вернуть потерянное, может низвергнуть мистера Слоупа в прах, из которого она же его извлекла, и принудить своего грешного супруга посыпать пеплом главу и облачиться во вретище.

В достопамятный день его мятежа, его восстания против ее самодержавной власти он настоял на своем и почти уверовал, что дни его рабства сочтены. Он почти не сомневался, что вступает теперь в обетованный край, богатый млеком, которое он будет пить сам, и медом, который будет не только дразнить его взор. Когда миссис Прауди хлопнула дверью, он почувствовал себя епископом в каждом дюйме. Правда, его настроение несколько упало после нотации капеллана, но в целом он был весьма доволен собой и утешался мыслью, что худшее позади. Се n’est que le premier pas, qui coûte[31], размышлял он. И раз первый шаг был доблестно сделан, все остальное пойдет легко.

Конечно, он встретился с женой за обедом, но во время этой трапезы ничто не омрачило радости епископа. Присутствие слуг и дочерей служило ему надежной защитой.

Он раза два упомянул о своем предполагаемом визите к архиепископу, дабы показать всем, что впредь намерен поступать по-своему, и даже слуги, увидев перемену, стали чуть более почтительны с хозяином и чуть менее почтительны с хозяйкой. Их хозяин заметил это. И хозяйка тоже. Но миссис Прауди выжидала своего часа.

Затем епископ вернулся к себе в кабинет, где к нему незамедлительно присоединился мистер Слоуп – они пили чай, строили разные планы, и епископ ненадолго познал настоящее счастье. Но