Насилие.ру - Александр Дым

Неудивительно, что в революционные дни февраля 1917 года хулиганствующие толпы молодежи играли далеко не последнюю роль. Они уже привыкли чувствовать себя вольготно.

Насилия в годы гражданской войны было настолько много, что на некоторое время уличное насилие отодвинулось на задний план.

Но уже в середине 20-х годов прошлого века Сибирь наряду с волной пьянства захлестнула и волна хулиганства, особенно в сельской местности. Некоторые не видели в этом ничего плохого — обычное бытовое явление: раньше в деревнях пили и хулиганили, хулиганят и теперь. Другие, наоборот, видя, что хулиганство приобретает громадные размеры, возводили его в разряд «социальной опасности, грозящей подрывом авторитета низовых советских аппаратов и судебно-карательных органов».

Хулиганство было всех мастей: от безобидного битья стекол до нанесения гражданам тяжких увечий. Часто избивали милиционеров, членов сельских Советов. Бывали случаи, когда хулиганы создавали какие-то свои объединения, типа банд: «железные отряды смерти», «отряды мстителей», «общество содействия хулиганству». Летом волна безобразных выходок в деревне спадала — молодые люди были заняты на сенокосе, уборке урожая, не до баловства. Однако после окончания полевых работ всё начиналось сначала.

Пресса то и дело печатала сообщения о творимых безобразиях из разных уголков Сибири. В одной из газет уголовная хроника размещалась под рубрикой «Хулиганья рожа». Из Ленинска-Омского писали, что «вечером нельзя пройти по улице, чтобы не получить камень в голову. В этом участвует не только молодёжь, но и пожилые, женщины, девицы. Бить стёкла в домах, разбивать рамы, воткнуть в бок нож — простая шутка».

А в городском саду девушкам плевали в лицо, стегали прутьями по обнажённым рукам. Юноши усаживались друг другу на плечи и с гиканьем носились по саду, пугая прохожих.

Из Новосибирска сообщали, что какой-то пьяный пробил бутылкой голову проходившему мимо гражданину. Спросили: «За что?» Тот ответил: «Не знаю. Так. захотелось поднять шухер».

Однажды около 12 часов ночи извозчик вёз по городу пассажира. Откуда ни возьмись выскочил мужчина, закричал: «Стой!» и схватил лошадь под уздцы. Затем вцепился в пролётку и попытался выбросить пассажира. Подоспевший милиционер не смог утихомирить хулигана. Только с помощью шестерых человек с ним удалось справиться.

Или такая заметка:

«В Москве и Ленинграде хулиганы за последнее время специализируются на памятниках. У нас в Новосибирске памятник только один, зато хулиганов много. И они от своих московских коллег решили не отставать. Больше всего испытывается крепость цемента — вокруг памятника валяются отбитые от него увесистые куски».

Были случаи, когда хулиганили всей семьей. Сильно отличалась в Новосибирске семья Сюзимовичей — отец, мать и дочь. И днём, и ночью они преследовали некую гражданку Касьянову. Неизвестно только, чем уж она им так «насолила». В ночь на 22 сентября они опрокинули в её дворе тесовую уборную. В этот же день бросили её трёхлетнего ребёнка в речку. А вечером вся семья ворвалась к ней в квартиру и устроила скандал.

Согласно статистике, только за I квартал 1926 года в Новосибирске задержали 162 хулигана и 265 по округу. За 9 месяцев 1926 года в Сибири было совершено 46 тыс. преступлений. Из них 25 тыс. — хулиганство.

Формально хулиганство и бандитизм были разделены в 1922 году. ВЦИК выпустил циркуляр, в котором предписал предавать революционному трибуналу «по обвинению в хулиганстве» тех, «кто исключительно с целью внести дезорганизацию в распоряжения советской власти или оскорбить нравственное чувство или политические убеждения окружающих учинит бесчинство». С 1923 года главным признаком хулиганского действия стало «проявление неуважения к обществу».

Запоздалое начало борьбы с уличным бесчинством вместе с относительно мягкими наказаниями за него (максимум, что грозило пойманному хулигану, это три месяца тюрьмы) в условиях послереволюционной разрухи привело к самому большому разгулу криминального резвилища во всей российской истории. Уголовные сводки того времени пестрят сообщениями о «проявлениях неуважения к обществу».

«З., 18 лет, с шестью рабочими подростками заводов ворвался в рабочий клуб, буйствовал, бросал кирпичами, ругался, избивал пионеров и служащих», «во время спектакля шайка врывалась в зал, учиняя здесь драки и терроризируя посетителей клуба; это проходило систематически и организованно».

Больше всего хлопот властям доставляли хулиганские шайки, успешно перекочевавшие в советскую действительность из царских времен. Наибольшую известность получили петроградские банды «чубаровских», «покровцев» и «пряжкинцев». Советского хулигана было нетрудно узнать: брюки клеш, разрез сбоку, зашитый черным бархатом, финский нож на поясе, шапка-«финка» или кепка с большим козырьком…

Сразу вспомнилось про нынешнюю гопоту.

Пьянствовали и хулиганили не только беспартийная молодёжь, но и комсомольцы. В Новониколаевский окружком комсомола постоянно приходили «товарищеские письма» с жалобами на членов РКСМ. Имелось много фактов, когда вся комсомольская ячейка поголовно «гуляла». Естественно, за пьянством следовало хулиганство. «.В ячейке усиленно пьянствуют 12 человек и не пользуются авторитетом среди крестьян. В конце декабря вся ячейка участвовала на помочи, напившись, пьяными гонялись с вилами за беспартийной молодёжью». Или такое письмо: «Говорят — пьяницам нет места в комсомоле, а вот у нас секретарю есть место. Напьётся да с берданкой по улице ездит, а для чего, и сейчас мы не знаем». Не случайно комсомольцы говорили: «Пусть нам дадут такие жёлтые билеты, как у партийцев, и револьверы, то мы будем состоять в комсомоле, а если не дадут, то разойдёмся». Очень часто пьяные комсомольцы ходили по улицам и били стёкла. Или что под руку попадётся — посуду, иконы, сырые яйца о голову попа.

Власти пьянству и хулиганству объявили войну. Бухарин говорил: «.пьянство, хулиганство должно, наконец, стать объектом решительной борьбы со стороны организованных частей пролетарского юношества». Рыков считал, что «подрастающее поколение должно быть трезвым».

Старейший житель Новосибирска Михаил Сергеевич Старцев, рассказывая о строительстве соцгорода при авиационном заводе, вспоминал и о коллективном хулиганстве тех лет: «Причастны к этому были молодые, здоровые парни, их называли "бакланы", они определенно выглядели и своеобразно одевались: на ногах начищенные хромовые сапоги, собранные гармошкой, штаны, заправленные в них, с напуском, кепка «капитанка» набок, белая или цветная рубашка, поясок с кисточкой и пиджак.

Они были, как правило, вооружены: за голенищем нож. Вечером и по ночам ходили с железной тростью, с цепями, с гирьками на крепком шнуре. Вражда была коллективная, улица на улицу и более крупные драки: те, которые жили в городе до линии, считались «городскими», а те, кто за железной дорогой, у улицы Свободы, звались «залинскими».

Схватки между этими партиями хулиганов, особенно вечером и в ночное время, были дикими, жестокими, со смертельным исходом или тяжкими увечьями.