История одной семьи - Роза Вентрелла

Все жители района нарядились в обновы, купленные специально ради праздника святого Николая, который был в особом почете у местных. Перед тем как торжество выплескивалось на улицы и рыночную площадь, святого следовало почтить мессой в базилике, где его статуя красовалась в одной из часовен бокового нефа. Перед началом праздника в церковном дворе собирались люди, а по обеим сторонам от входа две пухленькие женщины в черном продавали большие восковые свечи с образом Николая и маленькие книжки с житиями святых. Мой отец был там со своим другом Джиджино и группой других верных прихожан из числа молодежи. Он не знал, что моя мама уже заметила его в толпе. Яркий свет лился внутрь сквозь окна базилики. Позже отец рассказывал моей матери, что чувствовал себя не в своей тарелке, постоянно искал девушку взглядом и даже позволил неприятным мыслям завладеть собой.

Вдруг отсутствие Терезы в церкви означает, что ее не назовешь верной прихожанкой? Но если так, что за жена из нее получится? Современная женщина, каких много появилось в последнее время? В мини-юбке, с коротко стриженными и гладко прилизанными волосами. Может быть, даже с сигаретой в зубах.

Отец не отрицал, что эмансипированные, уверенные в себе женщины будоражат его воображение, но завести семью хотел с другой. Он искал благовоспитанную девушку, хотя несколькими днями раньше вообще не знал, что ищет жену. До того, как он увидел мою маму и услышал ее смех, мысль о семье даже не приходила ему в голову. Однако теперь Антонио было ясно, ясно как день, что он хочет жениться и посвятить себя чему-то большему, чем жизнь рыбака, шутки с друзьями и вино по вечерам.

Он рассказывал маме, что почти потерял надежду встретиться с ней, когда за облаком лиц и черных вуалей, покрывающих головы самых верных прихожанок, вдруг наконец увидел Терезу рядом с другой женщиной. Очень похожей на нее, только с усталыми, ввалившимися глазами, множеством морщин и несколькими лишними килограммами, которые, впрочем, не вредили грациозной фигуре. Отец задержался взглядом на прекрасном профиле девушки, которая похитила его сон, на янтарной коже, будто сияющей в церковном полумраке. Выражение ее лица казалось почти угрюмым, резко отличающимся от легкости, которой он любовался всего несколько дней назад. И все же от естественной красоты избранницы его будто снова ударило током. Отец с трудом сглотнул густую горькую слюну и едва сумел вдохнуть. В животе роились новые странные чувства, словно маленькие ножки топтали его внутренности, пинали их, растягивали и скручивали. Мой отец, большой и сильный, будто вырубленный из ствола оливкового дерева и воспитанный без особых сантиментов, внезапно почувствовал себя беззащитным. Он отогнал предательскую мысль, что девушка отвергнет его предложение или вовсе откажется с ним говорить.

Антонио опустил взгляд и услышал, как дыхание вырывается из бесчисленных ртов, как много рядом разгоряченных тел, каждое со своими ощущениями. Голова закружилась, глаза на несколько мгновений затуманились, и отцу понадобилось выйти подышать свежим воздухом. Он извинился перед святым Николаем, но на самом деле его занимала только одна мысль. Мысль о моей будущей маме. Для странной алхимии, которая начинается с зарождением любви, все остальное кажется незначительным, как серые пятна на ярком холсте. Он привалился к известковой стене старого дома прямо перед церковью и почувствовал, как мысли о моей матери заполняют все его существо. Он вдруг вспомнил свою бабушку — молодой, до того как болезнь изъела ее, состарила и сделала похожей на скелет. Женщину, которая смягчила жесткое сердце его деда. Он вспомнил и собственную мать, когда та была еще девочкой; он видел ее на фотографиях, по которым знал и отца. Вспомнил сестер, которые своим неудержимым красноречием заставляли его чувствовать себя неуклюжим и немым; вспомнил соучениц по школе и свою первую любовь во втором классе.

Мой отец огляделся по сторонам, и его захлестнуло сюрреалистичное спокойствие церковного двора, заставив на миг ощутить металлический привкус одиночества. Разряженный воздух раннего вечера смешался с тишиной. Весь район собрался у ног святого и, казалось, обрел покой в благостном созерцании лика святителя Николая. Но только не мой отец.

Запертый в коконе собственных мыслей, он даже не заметил, как быстро пролетела месса. И вот его снова окружили дышащие рты, горячие тела и беззаботная болтовня, оглушающая до потери сознания. У него было несколько секунд, чтобы понять: придется зорко смотреть по сторонам и набраться мужества. А вернее, сперва набраться мужества, чтобы потом внимательно оглядеться по сторонам. Когда моя мама вышла из церкви и проследовала мимо папы, он почувствовал на спине ледяное дыхание ветра. Ему хотелось пойти ей навстречу, но невообразимая тяжесть, не подвластная ничьей воле, пригвоздила его к известковой стене. Оставалось только бессмысленно, раз за разом, проклинать себя за глупость и безволие.