Спасенная с "Титаника" - Лия Флеминг

Когда Селеста вернулась, Мэй дремала, но сразу проснулась. Потрогав висевшее через руку Селесты черное платье-костюм, она вздохнула.

– Не знаю, как и благодарить вас. Материя просто замечательная.

Селеста не стала рассказывать, насколько важно для Гровера, чтобы его жена одевалась сообразно своему положению. Она обязана выглядеть как достойная спутница успешного предпринимателя, поэтому – только лучшие ткани, наряды и украшения. Для Гровера внешний вид – это главное; увы, как показала страшная трагедия «Титаника», наружность бывает обманчивой.

– Давайте посмотрим… Если будет великовато, в талии всегда можно немного убрать.

Мэй заколебалась.

– Там, на палубе, я видела женщин, у которых вместо юбок одеяла. Для меня это слишком большая роскошь.

– Чепуха. А вот и детские одежки, сухие и чистые, прямо как новенькие. Кружево на рубашечке прелестное, и на чепчике тоже. Ручная работа… Вы – кружевница?

– Нет, это подарок, – безучастно произнесла Мэй. – Когда-то я работала горничной у жены владельца хлопкопрядильной фабрики в Лостоке. Когда она узнала о ребенке, то прислала целое приданое. Рубашечка и чепчик – тоже от нее. – Мэй ужаснулась тому, с какой легкостью на ходу сочинила эту вопиющую ложь. На самом деле она в жизни не видела таких богатых кружев.

– Выглядят как фамильные вещи. Ничего подобного не встречала.

Мэй покраснела.

– Да, для Эллы, наверное, чересчур пышно. Ну, теперь, пожалуй, со мной все будет хорошо. Может, пойдете выпьете чаю? Вы очень много для нас сделали. Не волнуйтесь, мы как-нибудь справимся.

Отделаться от Селесты было не так-то просто.

– Мы с вами были вместе с самого начала, значит, будем и до конца. Свободного времени у меня хоть отбавляй, а вам нужна поддержка. В Нью-Йорке я подыщу местечко, где вы сможете остановиться на первое время. У вас ведь маленький ребенок на руках, забот и без того хватает.

– Вы всегда так командуете? – Мэй улыбнулась, показав неровные зубы.

– Только когда уверена в своей правоте, – улыбнулась в ответ Селеста. – Порой сама себе удивляюсь. Нужно, чтобы доктор еще раз взглянул на это. – Она взяла руки Мэй в свои и внимательно осмотрела распухшие пальцы. – Теплая ванна принесет вам облегчение, а я понянчу Эллу. Она такая душечка! Сколько ей?

– В мае будет год, – брякнула Мэй и тотчас пожалела о своих словах.

– Вот как? А на вид кажется младше. В ее возрасте мой Родди был вдвое крупнее.

– Она родилась семимесячной, совсем крохой, поэтому немножко отстает в росте. – Очередное вранье, отметила про себя Мэй.

– Я бы тоже хотела девочку. Может, однажды… – Взор Селесты затуманился. – Родди уже почти три годика. Дети растут так быстро, правда? Не забудьте телеграфировать своим родным в Англию о том, что вы живы.

– У нас никого нет и не было. Только я, муж и дочка. Элла – все, что у меня осталось.

– Ох, это страшно, страшно и чудовищно несправедливо. Искренне вам сочувствую. Кажется, вы упоминали какого-то родственника в Айдахо?

– Дядя Джордж? Я с ним никогда не встречалась. Это он купил билеты, но они остались в кармане у Джо. – Глаза Мэй наполнились влагой. – Я даже не знаю точно, куда мы направлялись. Ужасно, да? Джо всегда все делал сам. А я ведь не хотела ехать… – Слезы покатились по ее щекам.

– Плачьте, плачьте, Мэй. Вам надо выпустить горе. Если дядя Джордж оплачивал ваши билеты, власти разыщут его адрес, я позабочусь об этом.

– Я не заслуживаю вашего участия, Селеста. Мне так неловко, так стыдно… – Мэй шмыгнула носом.

– Глупости! Знаете, скоро начнется панихида по умершим. Думаю, нам следует присутствовать. Мой отец – священник, и он говорит, что прощание облегчает душу. Стоя бок о бок, мы всегда сможем поддержать друг друга.

– Разве вам не полагается быть с ними? – Мэй кивнула туда, где собралось большинство пассажиров первого класса. Они переговаривались между собой, курили.

– Мэй, мы вместе. – Селеста ласково погладила ее руку.

Мэй больше не могла сдерживаться и зарыдала.

– Джо ведь не вернуть, да?

– Всегда есть надежда. Возможно, еще какое-нибудь судно подобрало выживших.

Мэй вздохнула и сглотнула душившие ее слезы.

– Нет, он мертв. Я чувствую это вот здесь, – прошептала она, показав на сердце. – Я должна была умереть со своей семьей…

– Не смейте так говорить! Подумайте об Элле. Сейчас она нуждается в вас больше, чем когда-либо.

Мэй коснулась головки ребенка и тихо произнесла:

– Вы правы. Каждому ребенку нужна мать.

И пусть ты не моя плоть и кровь, – вздохнула она, глядя в глаза маленькой незнакомке, – но я сделаю для тебя все, что в моих силах.