Хроника одного падения - Марат Буланов

Запой продолжался уже несколько дней. В «Вечерке», на работе, Михаил, естественно, не показывался. Мать навещала в «халупе», приносила поесть, но он, казалось, был равнодушен к еде, а всё глушил и глушил сначала водку, а потом, и дешевый спирт.

Денег не было, но что удивительно, всегда находилось, что выпить. Да и угощали все, особенно соседи через стенку (дядя Коля уехал, тогда, к сыну). Ритка, маленькая шустрая бабёнка, с сожителем Григорием, бухали, что называется, каждый божий день. Ни он, ни она, понятное дело, нигде не работали. Ритка, по утрам, отправлялась «поднимать» бутылки на местном рынке и в других, только ей известных, местах. Григорий посиживал себе, на шее «жены». Иногда, промышлял воровством. Но главной «статьей дохода» неразлучной парочки, было их, пугающее своей первозданной грязью, жильё о двенадцати квадратных метрах. Тут же, обитали Риткины дочери от первого брака: Ленка и Катька, уже привыкшие к постоянным гостям «проходного двора»: местным алкоголикам, бывшим зэкам, дешевым проституткам и прочей шушаре, стекающейся отовсюду и, главное, несущей выпить.

Но пьяному Михаилу, было море по колено, относительно того, что и с кем «бычить», чтобы только, не думать о Наде. Он даже попробовал, как-то, «Родничок» — розовый технический спирт, для «просветления» разбавленный «Белизной», местными умельцами-кавказцами… Но всему приходит предел, а именно настал тот переломный момент, когда Ритка не выдержав настойчивых требований «халявщика», погнала его от себя, в три шеи.

— Сколько можно, жрать за наш счет?! Хоть бы совесть поимел! Пошел к еб-й матери!

И Михаил пошел к матери, только своей. Но батя, бывший в завязке уже полгода, выскочил, как разъярённый бык.

— Иди, гуляй, куда хочешь! Денег надо? А ты их заработал?! Давай, давай отваливай!..

Михаил, не солоно хлебавши, вернулся к себе в «избу», мучаясь страшным желанием похмелиться.

«К кому пойти? Соседям на улице, родители строго наказали, деньги мне не давать. Норин уехал. В «Вечерку» не сунешься. До директора общаги слишком далеко… Борис Борисыч! Вот, кто уж точно выручит! Поеду-ка к нему».

Обрадованный этой мыслью, отправился на троллейбус…

Подходя к дому Николаева, ученик, как и прежде, ощущал радостное возбуждение, омраченное, правда, гудящей головой.

Дверь открыла жена кандидата наук.

— Борис Борисыч дома? — бодро спросил Михаил. Валя (так звали жену), как-то странно, посмотрела на него и вдруг разрыдалась.

— Что? Что-то случилось?

— Вы разве не знаете? Борис Борисыч умер…

Его, как током ударило.

— Как? Когда?!

— Сначала умер сын, Паша, — у него ведь, лейкемия была… А потом, через девять дней, и Борис. Во сне… Сегодня, уже пятый день пошел, как умер… — Валя вытирала слёзы, катившиеся градом.

— Мне никто не сообщил. Да, собственно, кому это нужно… — Михаил оторопело, стоял у двери, не зная, что предпринять. — Вы извините, пожалуйста. Такое горе…

Валя, справившись с собой, хотела пропустить в квартиру.

— Вы зайдете?

— Нет. Не могу… Не по себе что-то…

— Ну, тогда приходите на «девять дней», в пятницу.

Но Михаил, уже ничего не слышал. Как во сне, спустился по лестнице, добрёл до остановки. Удар был неожиданным и сильным. Боже мой! Ведь буквально, три недели назад видел беднягу. Живого! Разговаривал с ним. А о сыне ничего и не знал. Не вынес, Борис Борисыч, его преждевременной смерти! И сам ушел… Как сейчас — без Учителя? Такой хороший, добрый был человек… И ведь никто, никто не заменит такого. Путь в науку, теперь закрыт окончательно… Но разве, в этом дело?! Друг ушел, настоящий друг…