Эдичка - Зоя Грэй

В доме было тихо, только где-то играла музыка. Я осторожно вышел из своей комнаты и направился по коридору в сторону кухни. Борька при этом даже не шевельнулся, а продолжал спать, легонько похрапывая. Я вошел на кухню и увидел маму. Она пила кофе.

– Эдичка, как ты рано! Все еще спят, – удивилась мама.

– А где Камилла? – спросил я.

– Камилла сегодня выходная. Дейв уехал на работу, а бабушка спит.

Только она это сказала, как на кухню явилась бабушка. На ней был красивый сарафан и светлые босоножки. Она поздоровалась и налила себе кофе. Мама стала кормить нас завтраком. Тут же объявился и Борька, прибежал на запах еды.

Потом пришли заспанные Антошка и Алешка. Мама нам объяснила, что выходные дни в этой стране – пятница и суббота, а воскресенье – рабочий день. Дейв работает почти каждый день, он директор большого оздоровительного центра, еще он дает уроки тенниса и ездит к шейхам тренировать их на дому.

– А шейхи – это кто? – спросил я.

– Шейхи – это очень важные люди. Они члены королевской семьи, которая правит Кувейтом. Их много, ведь каждый мужчина имеет право брать в жены несколько женщин, но не более четырех. А у каждой жены по десять человек детей. Поэтому местная королевская семья такая большая. Живут они в прекрасных дворцах с множеством слуг, и все очень богатые. Кувейт стоит на нефтяном море, а нефть дорогая и нужна всем. Шейхи хорошо относятся к своим подданным, поэтому жизнь в Кувейте хорошая. И к приехавшим работать специалистам здесь относятся хорошо, а нанимают на работу только лучших из лучших.

«Наверное, она имеет в виду Дэйва», – подумал я.

– Ну хорошо, – прервала свою речь мама, – давайте собирайтесь, поедем в центр к Дэйву.

Я заметил, что со стола никто убирать не стал, и это привело бабушку в негодование.

– Мама, оставь, – сказала ей мама. – Камилла все уберет, когда вернется домой.

– Но она выходная, – возразила бабушка.

– Ничего, она уберет.

– Настя, ты тут совсем разленишься.

– Ладно, надо пользоваться моментом. Ты же знаешь, что в этой жизни все так же быстро кончается, как и начинается.

– Это точно.

Мы шли к машине, нагруженные самыми различными вещами. Антошка и Алешка несли надувных уток желтого цвета, мама тащила большого зеленого надувного крокодила, у меня в руках была сумка, у бабушки тоже, да еще она вела на поводке Борьку. По дороге Борька опять застрял у мусорного контейнера, который теперь стоял у обочины, приготовленный к вывозу (мусор в Кувейте забирают ежедневно). Бабушка с силой дернула поводок, и скоро Борька уже возлежал на заднем сиденье. Мы тронулись, и я стал смотреть в окно. Если в Англии главный цвет окружающей вас природы зеленый, а небо – бледно-голубое, то здесь все было желтое, небо же – ярко-синее. Сначала мы ехали по городским улицам, потом выбрались на автостраду. Я видел, как люди выходили из зданий, похожих на наши церкви, мама объяснила мне, что это мечети, а пятница для мусульман святой день, и все они посещают мечети. Некоторые молятся по шесть раз на дню.

Вообще-то, людей вокруг было мало. В пятницу арабы стараются отдыхать и проводить время в кругу семьи.

Наконец мы доехали до гостиницы, в здании которой располагался оздоровительный центр, где работал Дейв. Гостиница была не очень высокой, в пять этажей. Мы припарковались на большом пыльном поле и вышли из машины. Борька совсем сник и терся в ногах у бабушки какой-то очень печальный.

– Нужно было оставить его дома, – сказала мама. – Ему на пляж нельзя, придется держать Борьку у Дейва в кабинете.

Услышав это, Борька опустил голову еще ниже. Тут из соседней машины высыпала толпа людей: арабские женщины с детьми и прислугой – несколькими филиппинками. Я сразу даже не понял, как они все поместились в одну машину. Оказывается, машин было две – два огромных джипа. Дети сразу же подбежали к Борьке и принялись его гладить. Мама стала целоваться с одной из вышедших женщин, одетой точно так же, как мама, в длинное арабское платье. Мама начала всех знакомить. Послышались охи и вздохи. Меня почему-то все щипали за щеку, и это мне совсем не понравилось. Антошку и Алешку тоже стали трепать и щипать, но они только хихикали. Фатима – так звали женщину – была новой маминой подругой. Она была очень богатой, по словам мамы, муж ее владел нефтяными скважинами и множеством многоквартирных домов, в которых жили иностранцы.

Фатима наклонилась ко мне и сказала:

– Твоя мама удивительно красивая!

Потом она повернулась к бабушке:

– Ум Анастасия, ваша дочь – красавица!

В ответ бабушка вежливо улыбнулась, а я вообще ничего не понял. Оказывается, из уважения к женщине после рождения у нее первого ребенка ее начинают называть «ум», что по-арабски значит «мать», и прибавляют к «ум» имя первенца. Вообще-то, это должно быть имя сына, но поскольку у бабушки сына нет, то ее стали называть мать Анны, а мою маму, соответственно, – мать Эдички, то есть ум Эдичка, потому что я ее первый сын.

«Как интересно», – подумал я.

Всей компанией мы направились в сторону огромных резных ворот. Сами ворота были закрыты, для прохода оставалась лишь узкая, маленькая дверь. Пока протискивались через нее, крокодил, конечно, застрял. От ворот, с внутренней стороны, начиналась длинная аллея, по краям которой росли удивительной красоты розовые кусты. Бабушка тут же принялась их нюхать и изучать, и Борькин поводок перешел мне в руки. Но Борька тоже замер как вкопанный и стал дожидаться бабушку.

Аллея привела нас к большому зданию, мы прошли в широкие стеклянные двери и приблизились к барьерной стойке, за которой сидели две филиппинки, выдавали посетителям полотенца и забирали у них пропуска. Откуда-то появился Дейв, и сразу же началась суматоха, все снова принялись обниматься, Борька лаять, а дети визжать.

Дейв провел нас сначала в свой кабинет, а затем устроил нам экскурсию по оздоровительному центру – мы заглянули в гимнастический зал, посмотрели многочисленные парные и сауны, малые и большие, горячие и холодные бассейны.

В гимнастическом зале было полно народу. Когда Дейв вошел, тренеры, которые до этого болтали в углу, сразу принялись изображать бурную деятельность: один понесся куда-то со шваброй, другой подбежал к одному из клиентов и начал что-то ему говорить. Дейв строго на них посмотрел. Клиенты стали приветствовать Дейва. В основном это были мужчины. Некоторые из них бежали по дорожкам, другие крутили педали велотренажера, а кто-то как бы ехал на лыжах. В другом зале большие, крепкие мужчины поднимали штанги. Все с удовольствием смотрели на маму и говорили Дейву, какой он счастливый, какая у него красивая жена и что никто из них ее бы точно не выпускал из дому, а любовался бы ею только сам. Дейва все называли абу Алекс, что значило папа Алешки, его первого сына.