Суперзвезда - Виктория Готти

На последней странице Кэсс увидела изображение спальни, в которой Офелия наконец решится воспротивиться воле своего властного, жадного до денег отца. Кровать будет из полированного красного дерева, с роскошным балдахином и простынями, украшенными венецианским кружевом. Рядом — резной комод с тяжелыми медными украшениями. Витражные стрельчатые окна завершали образ — здесь была продумана и проработана каждая деталь.

В последней сцене, все еще одетая в платье, в котором она должна венчаться с жестоким дожем, Офелия убегает в потаенную комнату, где встречалась с Кармело. Она находит его убитым, в его груди — усыпанный драгоценными камнями кинжал, вероятно, принадлежащий одному из приближенных ее отца.

— Я потрясена. Как же вам удается делать все это так быстро? — удивилась Кэсс.

— У меня всегда много идей. К тому же я работал всю ночь, — сказал он, артистично пожав мускулистыми плечами.

Кэсс отступила на шаг и внимательно посмотрела на молодого человека. Его можно было бы принять за коррумпированного адвоката из телесериала или, может быть, за ведущего консервативной политической телепередачи.

— Какое счастье, что вы у меня есть, Брайан. Вы просто дар Божий! — улыбнулась она.

* * *

Дальше путь Кэсс вел в костюмерную. Шум швейных машинок сливался с шипением отпаривающих утюгов. Пройдя вдоль рядов примерочных кабин и портних, которых было около пятидесяти, она увидела, что повсюду кипит работа.

Главный дизайнер по костюмам, брюнетка средних лет с теплой, приветливой улыбкой, встретила Кэсс в конце зала:

— О, мисс Инглиш, как приятно наконец-то увидеть вас. Я Хилари Суэйзи. — Они пожали друг другу руку. — Так много слышала о вас хорошего.

Она повела Кэсс в гардеробную, заполненную историческими и современными костюмами.

Люди, собравшиеся для встречи с Кэсс, напомнили ей фотографии с изображением талантливых портних и закройщиков, работавших в модных ателье послевоенного Парижа. Это были двенадцать женщин и двое мужчин, одетых по старой моде в белые накрахмаленные сорочки с длинными рукавами. На мужчинах были галстуки, а один седовласый джентльмен надел подтяжки в тонкую полосочку. Все женщины были латиноамериканки, кроме маленькой старенькой леди с гладко зачесанными волосами, выкрашенными в белый цвет. На ней был черный, мужского покроя костюм и белая хлопчатобумажная кофточка. Остальные женщины были одеты более свободно — в джинсы и футболки.

Все сидели за круглым столом, покрытым кусками тканей, заставленным чашками кофе и банками содовой. Дожидаясь встречи, они весело и непринужденно болтали. Но как только вошла Кэссиди, все затихли.

— Это мои мастера, — произнесла Хилари Суэйзи, представляя каждого из них.

— Не беспокойтесь, — шутливо сказала Кэссиди. — Не смею занимать ваше драгоценное время. — Все засмеялись, и напряжение прошло.

— У нас большой запас исторических костюмов, которые мы сможем использовать для массовки и дополнительных сцен. Это позволит сэкономить средства, — пояснила Хилари Суэйзи, направляясь с Кэссиди в просторную примерочную. — По каждой сцене я подготовила несколько набросков. — Она протянула Кэсс альбом с рисунками. — Они расположены последовательно.

Просмотрев их, Кэсс была поражена красотой и подробностью каждого рисунка. Особенно ей понравился цветной карандашный рисунок подвенечного платья, которое Офелия наденет в конце фильма. Костюм предполагалось выполнить из кружев цвета слоновой кости, и на рисунке были изображены три варианта кружев для этого роскошного наряда. Кэсс показалось, что пышные рукава и высокая стоечка воротника будут смотреться особенно красиво, если их выполнить из прозрачных кружев.

— Под кружевом будет ткань телесного цвета, — объяснила Хилари. — Взгляните на фату, что вы думаете об этом?

Фата оказалась простой мантильей из венецианского кружева, закрывающей часть лица и ниспадающей грациозными фалдами на длинный шлейф. Кэссиди не могла не восхититься артистизмом этого творенья.

— Вам нравится, мисс Инглиш?

— Очень, — сказала Кэсс, в восторге обняв женщину за плечи.

«На следующей неделе начнутся съемки. Я постараюсь выиграть это пари». — Впервые Кэсс осмелилась во что-то поверить.

* * *

Возвращаясь в кабинет, она заметила знакомый профиль в углу возле приемной. Увидев Рудольфо, Кэссиди поняла, что ей не хватало его с того самого момента, как она покинула Нью-Йорк.

Он сидел за длинным стеклянным столиком на сверкающих хромированных ножках, с головой погрузившись в чтение сценария. Кэсс знала, что он уже прочитал его раз сто. Она улыбнулась: он во всем был аккуратист и педант.

Она устало опустилась на диван и глубоко вздохнула.

— У тебя был тяжелый день? — Он изобразил улыбку, ту озорную улыбку, которая говорила, что он готов на все.

— Нет. Просто устала, весь день на ногах. Ни минуты покоя с тех пор, как отец бросил дело. Слава Богу, ты здесь. — Кэсс ослепительно улыбнулась ему.

— Терпеть не могу сообщать плохие новости. — Он положил сценарий на стол вверх обложкой.

— Что случилось? — нервно спросила Кэсс, перестав улыбаться. Она встала дивана, словно поднятая взрывом, и начала ходить из стороны в сторону, готовясь к самому худшему.

— Я видел пленку с пробами Челси Хаттон. Это никуда не годится. Она не подходит на эту роль.

— Но почему?

— Прежде всего, она заполняет собой все пространство, в кадре ее слишком много. Ее глаза… Она выглядела так, будто она под кайфом или что-то в этом роде. Не знаю. Можешь думать, что я сошел с ума, Кэсс, но она неубедительна и ничуть не похожа на невинную итальянку.

Кэсс не могла больше молчать. Надо было рассказать Рудольфо о связи Джека с Челси. Она не знала, как лучше подойти к этой теме. Конечно, он будет в шоке. Она хорошо его знала — если он решит, что не сможет сделать успешный фильм с Челси, он просто уйдет. А участие Рудольфо в этом проекте было для Кэсс очень важным.

— Боюсь, у нас нет выбора, — осторожно произнесла она.

— Почему? — Теперь взгляд его стал решительным и внимательным.

— Потому что Джек Кавелли настоял на том, чтобы она сыграла главную роль.

— Джек Кавелли не является директором фильма. — От уверенности, прозвучавшей в его словах, она растерялась.

Вздохнув, Кэссиди неуверенно произнесла:

— Рудольфо, я пыталась урезонить его. В этом вопросе его переубедить невозможно.

Глядя в сторону, он облокотился локтями на стол и положил подбородок на ладони:

— Кэсс, ты знаешь так же, как и я, что, если у ведущей актрисы не хватает данных для роли, у фильма нет ни одного шанса. Я так работать не смогу. Или она, или я.

* * *

Спустя двадцать минут Кэсс позвонила Джеку: