Баржа смерти (сборник) - Михаил Аранов

Но вот в одном магазине «Одежда, ткани» обнаружили серьёзную недостачу. Бухгалтер магазина, заметно выпив валерьянки, увёл Семёна в подсобку. Оставшись наедине с Константином Ивановичем, директор стал совать ревизору пачку денег. Ревизор Григорьев резко отпихнул пачку. Пачка исчезла в открытом ящике директорского стола.

Из подсобки появился Семён, жалко улыбнулся. В руках его был обширный пакет. Верно, целый костюм хапнул. Пакет он не прятал за спиной. По-видимому, бухгалтер ему сказал, что пачка денег уже лежит в портфеле ревизора Григорьева. Константин Иванович широко раскрыл глаза, так что брови полезли на лоб. Еле заметно погрозил пальцем помощнику. Тот смущённо улыбнулся и юркнул обратно в подсобку. Через минуту к столу подсел бухгалтер. От него нещадно пахло валерьянкой. Директор удручённо говорил, что месяц как принял магазин. Прежнего директора по срочному призыву забрали в армию. Передавал дела впопыхах. Принимали, сами понимаете, кое-как. Константин Иванович строго взглянул на бухгалтера. Тот залепетал: «А что я? Я сам здесь без году неделю. Прежний бухгалтер, как Петра Петровича забрали в армию, тут же уволился. Уехал куда-то в Сибирь». «Странно всё это. А что управление торговли?» – Константин Иванович этой фразы не произносит. Понимает, что лучше дальше не лезть. Его дело положить бумаги на стол Доронину. Константин Иванович молча собирает документы, укладывает их в портфель.

Уже в трамвае Семён осторожно спросил Григорьева, что с магазинщиками будет? «Ты же видишь, их подставили. Вор сидит где-то наверху. Большая недостача. Никакими приписками им не поможешь», – тихо шепнул ревизор Григорьев.

Примерно через неделю после этого случая Юля пришла с работы чрезвычайно взволнованная. Тут же выпалила брату: «По городу ходят слухи, что из Ленинграда приехал ревизор. Зверь – зверем. Уже не один директор-магазинщик сел с его подачи. И зовут этого зверя – Григорьев. И самое страшное: не берёт «на лапу». Такого не умаслишь, – Юля тревожно смотрит на брата, – слава Богу, что я по мужу Подосёнова. Только и осталось от Пашки – фамилия». «Ну, как же, сестрёнка. У тебя такой сын растёт», – Константин Иванович обнимает сестру за плечи. Та смахивает слезу с глаз. «А что касается – «сел», – продолжает Константин Иванович, – я что-то не знаю. Сняли с работы парочку – это да. Кажется, на фронт, в штраф-батальон отправлены».

Константин Иванович помнит, как неделю назад принёс Доронину документы проверки магазина «Одежда, ткани». Доронин при нём долго листал документы. Потом произнёс коротко: «Разберёмся. Вы свободны». Константину Ивановичу даже показалось, что начальник недоволен ревизором Григорьевым, обнаружившим очевидное воровство.

И вот пришла очередь для проверки магазина, где работает сестрёнка. Накануне начальник назвал этот магазин. Константин Иванович ничего не сказал Юле. Разволнуется. А главное, народ магазинный узнает, что зверь-ревизор – это её брат.

Когда ревизоры вошли в магазин, первое, что увидел Константин Иванович, это была его сестра. Он увидел её испуганные глаза. Юля вдруг пунцово покраснела. И ревизору Григорьеву показалось, что этот румянец очень к лицу его сестре. «Ишь, красна девица. Как зарделась», – удовлетворённо подумал он, едва сдерживая улыбку. Холодным взглядом, будто сроду не знакомы, мазнул по лицу сестры и по лицам других женщин, стоящих за прилавком. Его сестра явно выделялась свежестью, ну, не красотой, но приятностью – определённо.

– Где ваш директор? – строго произнёс Константин Иванович.

– Чо разорался!? – за прилавком возникает огромная бабища. Бас её уже готов взорваться криком, – пошёл вон.

Константин Иванович не успел возмутиться. Семён вынырнул из-за его спины. Сует в нос бабе документ «Направление на ревизию».

– Ах, сейчас, сейчас, – закудахтала хрипло баба, – старший продавец Попова, – представилась она. И тут же заорала хриплым басом, – Клавка, беги до Розы Соломоновны. Скажи: пришли.

«Значит, ждали», – успел подумать старший ревизор. «Однако шустрая эта мадам Попова», – Константин Иванович еле сдерживает ухмылку.

Из глубины магазина важно выплывает ухоженная, будто из довоенных времён, дама.

– Вот, Роза Соломоновна, двое пришли, – бас Поповой срывается на фальцет.

Роза Соломоновна окинула деревянным взором ревизоров. Сразу определила, кто из них главный. Взгляд её впился в Константина Ивановича. Её холодные надменные глаза вдруг покрываются масляной поволокой.

– Старший ревизор Григорьев, – строго говорит Константин Иванович и видит, как заметался страх в огромных, серых очах под позолоченными очками Розы Соломоновны. «Значит, слышала про зверя-Григорьева», – с каким-то неразумным самодовольством думает Константин Иванович.

Через минуту в глазах Розы Соломоновны уже не страх, а сталь. Верно, решила: «На всякого зверя капкан готов».

Константину Ивановичу даже как-то тревожно стало. Он уже профессионалом-психологом сделался. По лицам читает – школа начальника Доронина.

– Пройдёмте в мой кабинет, – слышит он вкрадчивый голос Розы Соломоновны. А глазищи жёсткие, злые. – Документы нам принесут. А ваш молодой человек пусть начнёт работать с моим товароведом. Галина Николаевна! – Зовёт она.

Женщина в строгом чёрном костюме, из которого выпирает мощная грудь, и лицом как с плаката «Родина-мать» появляется перед ревизорами. Галина Николаевна бесцеремонно берёт под руку Семёна. Несмотря на мощный напор товароведа, Семён ещё успел оглянуться и поймать ободряющий кивок начальника Григорьева.

В кабинете Роза Соломоновна вдруг превращается в обаятельную женщину. Щебечет о каких-то пустяках. И это раздражает старшего бухгалтера – ревизора Григорьева. А вот счетовода Константина Ивановича вроде даже забавляет. Фигурка у Розы Соломоновны вполне. И с лица мадам завлекательная. Что-то взыграло в счетоводе Константине Ивановиче. Но ревизор Григорьев, стоящий на посту, тут же строго осадил, разыгравшегося было, счетовода.

– А ваша сестра, Юлия Ивановна Подосёнова – замечательный работник. Ударница, стахановка. Мы планируем к Первому Мая ряд наших работников премировать набором продуктов. С райкомом этот вопрос согласован. И в их числе – Юлия Ивановна, – слышит Константин Иванович. И горькая мысль одолевает его: «Всё, я на крючке. Куда Юля пойдёт работать. А дело на неё сляпать – в два счёта. Обвешивает, обсчитывает. И письменные жалобы на неё в момент найдутся. Ярославль переполнен беженцами. Работу Юле нынче не найти. Тем более такую «хлебную», как продавец продуктового магазина. Ведь сестрёнку и под статью подведут. Вон, Катя месяц ищет работу. Не может найти».

Константин Иванович вымученно улыбается. А Роза Соломоновна всё щебечет. А в глазах её уже заметна насмешка.

– Вы знаете, мой муж, сотрудник НКВД. Его ведомство в том же доме расположилось, что и ваше. Может, слышали – Михаил Гаврилович Селезнёв?

– Нет, не слышал, – потерянно отзывается ревизор Григорьев.

– Я сейчас позвоню Галине Николаевне, – деловито сообщает Роза Соломоновна, – может, документы проверки уже готовы.