Игра законом - Роман Симоненков

– Знаешь, Глеб, сейчас ведь только эта пехота расстроилась, – вздохнул Аркадий, – те, кто за ними, всё равно счастливы. Для них одно то, что ты в Москве, уже полдела.

– Это почему?

– Они считают, что в Москве сущности тонкоматериального мира всё равно тебя найдут. Плюс эти полузомби в погонах рыть землю будут и днём и ночью. Они же живут в иллюзии, будто их поступки находятся под контролем их сознания. В действительности это не совсем так. Или даже, скорее, совсем не так. Их разум не имеет свободной воли – им управляют извне. И даже не их начальники. Помнишь песню Машины Времени «Создаётся впечатленье, что куклы пляшут сами по себе».

– Ты знаешь, кто такой Игрец? – коротко бросил бывший детектив.

– Один из кукловодов. Но всё-таки один из…

– Куда едем?

– Я знаю лишь два места в Москве, где некоторое время ты можешь быть вне досягаемости всей этой нечисти…

– Там Василий Зацепин был, – вырвалось у Корчагина.

– Это кто?

– Это тот, который мне тему подкинул, ну, за которую меня приняли…

– Где он был? – сильно удивился Воля.

– У меня дома. Вместе с моей женой. И дверь они мне не открыли…

– Так ты, что же, дома не был?

– Не был…

– Мне кажется, я начинаю кое-что понимать, – затараторил Вольнов, – этих полицаев кто-то предупредил, что ты пришёл. Я стоял у входа в подъезд, когда майор так и кричал, мол, давай шустрей, это точно ОН, мне позвонили. А кто мог позвонить? Кому выгодно тебя тут слить, а самому на пригретое ложе?.. Прости за резкость…

Глеб знал, что рано или поздно начнутся почти неизбежные измены жены, так привыкшей к сладкой жизни, которой он её лишил. Но никак не мог подумать, что столкнётся с этим в такой момент. Одно не вязалось никак. Василий Зацепин сам был по уши в грязи в этом уголовном деле. Корчагин сдал его после встречи с Игрецом, когда требовалось добраться до следователя и предупредить Варвару и жену. Единственным оставался вариант, при котором Зацепина оставили на свободе в качестве приманки, так называемого «живца».

– Значит, Зацепин «живец», – вырвалось у Глеба.

– Это не самый худший вариант… Ладно, не будем перебирать в голове старые пазлы, чтобы построить новую картинку, это ничего не даст. Слушай голос души, она честна.

– Я так и не понял, куда ты меня везёшь?

– К профессору кафедры философии религии и религиоведения МГУ…

– Я серьёзно?

– Я тоже…

– Для чего?

– Честно говоря, я сам до конца не знаю. Понимаешь, у меня есть точное понимание, что делать в той или иной ситуации. Но для чего это нужно, приходится часто догадываться самому. Я знаю только то, что мне знать положено. И не потому, что мне кто-то не доверяет. Как ты сам уже сегодня убедился, читать мысли не составляет особого труда тем, кто посвящён в истинное знание.

– И что, защиты нет никакой?

– Есть. Шлемы, как у богатырей, или купола, как у церквей нынешних, – улыбнулся Аркадий. – Правда, с домами божьими всё сложнее. В отличие от ведических строений, современные купола мешают свободно выходить информационным потокам верующих. Конечно, я умею закрываться, но, допустим, перед тобой я бессилен.

– Ничего, я же с вами, – ехидно причмокнул Глеб.

– Во-первых, до определённого момента мы не могли знать, какую линию жизни ты выберешь, а, во-вторых, ты не один моголинян на этой Земле. Но единственный, кто может… – Вольнов отчего-то напрягся и затих.

– То есть, я мог ещё пойти за Игрецом, ты хочешь сказать?

– А кто бы тебе запретил или помешал?

– Ну и дела…

– Так что не обижайся, если я что-то не смог объяснить. То, что знаю я, – ты не знаешь, но знает природа. То, что знаешь ты, – я не знаю, но природа знает. Природа знает всё. Вот почему наши предки завещали жить в ладу с природой. Единение с ней дало тебе доступ ко всему накопленному человечеством опыту, а профессор сможет направить и дополнить твою картину мира.

– Есть ещё одно. Кто поставил у меня перед квартирой неведомую мне блокировку. Я пытался бестелесно проникнуть в квартиру, и у меня не получилось. А самое интересное, что возникла она, как только я появился на этаже…

– А вот это уже хуже, – вздохнул Воля, – вопросов будет у тебя с каждым днём всё больше и больше, но это как раз нормально. Настоящий просветлённый человек осознаёт, что, чем больше он узнаёт, тем меньше знает и понимает. Вот такой парадокс.

За окном мелькали горящие гирлянды Нового Арбата, а собственная реальность напоминала Корчагину главу из произведения Стругацких или Лукьяненко. Этих фантастов Глеб считал, несомненно, великими людьми, может быть, не менее великими, чем гений самого Льва Николаевича Толстого. Кто-то мог бы удивиться такому сравнению, но именно в этих людях Жига наблюдал особый уровень осознанности. Осознанность и ясность сознания увеличивают свободную энергию, что позволяет в самом прямом смысле слова управлять реальностью. Миллиарды людей просто спят наяву. В бессознательном существовании они бессильны. Жизнь с ними случается и управляет ими, потому что сознание находится в пассивном состоянии и «штурвал собственной жизни брошен». Корчагин уже испытал на себе могущество мысли, поэтому знал, что любой человек способен выбирать сам сценарий дальнейших событий, творить всё, что угодно, если имеет сильное намерение и достаточный уровень энергии.

Дорога не отвлекала Глеба, ничто не мешало ему выстраивать новые версии происходящего с ним, которые вытекали из сегодняшних событий. Версий выстраивалось немало. Но среди шума мыслей громче всех звучал извечный вопрос, которой сейчас принял особый оттенок важности. «Зачем я нужен этому миру?» Энергетик чувствовал это глубоко духовное знание, пронизанное духом «дарения» Миру, а не вытягивания из него. Получение, конечно, будет, но первоначально – дарение всего себя, своей силы и своих умений для делания чего-то очень важного людям. «Мне надо понять конечную цель», – размышлял Жига, вспоминая слова отца о том, что все те нужды, которые удовлетворяет маленький колодец, может сразу удовлетворить большой водоем.

– Точно, зная конечную цель, можно будет легко достичь и всех остальных целей, – сказал бывший детектив вслух.

– А моя мама чувствует свою миссию в создании уюта в доме, – подловил друга Аркадий.

– Счастливая. Без таких женщин мир давно погрузился бы в пекло. Моя матушка была точно такая же.

– Прости, Глеб, я как-то не подумал…

Тихий ночной воздух передавал каждый звук и каждое движение вокруг. Девушка с молодым человеком, радостно припрыгивая и повисая на руке парня, звонко смеялась, наполняя набережную Москвы-реки вкусом счастья. Где-то работала сигнализация, а в одном из подъездов отворилась дверь. В дальнем углу двора виднелся пушистый хвост кавказской овчарки. За спинами доносились звуки одиночно проезжающих машин.