Ангелы приходят всегда - инок Всеволод (Филипьев)

Двое подошедших к дому, где находился Лазарь, видели его склонившимся над листом бумаги в глубокой задумчивости, в комнате на четвёртом этаже. И хотя они стояли по разные стороны кирпичного здания, видели и друг друга.

– Пора поговорить, – беззвучно обратился один из них к другому. – Мы слишком часто встречаемся в последнее время.

– Согласен, – так же мысленно ответил другой, – до того как мы столкнулись с тобой год назад, я не видел тебя, думается, полторы тысячи лет.

– Больше. Мы встречались последний раз в 399 году у смертного одра Евагрия.

– Да, авва Евагрий. Трудное дело…

– Ты был уверен, что победил тогда! – зло улыбнулся первый. – И верно, сколько я сил приложил, пока не увлек константинопольской красавицей этого ученика трех ваших каппадокийцев. Но ты предупредил его в видении, что ему угрожает опасность от мужа той женщины, и толкнул на иноческий путь. Этот презренный трус послушался и бежал в Иерусалим к святоше Мелании Римлянке. Но там я возбудил в новоиспеченном иноке жар ораторского тщеславия, и он чуть было не скинул черные одежды. Однако ты прикоснулся к нему, и он смертельно заболел. Этим воспользовалась Римлянка и побудила Евагрия на откровенность и покаяние, а Галилеянин даровал ему выздоровление и жизнь. Опять лицемерный Евагрий сбежал, на этот раз в пустыню. Хотел укрыться за мантию вашего якобы великого Макария. И укрылся-таки. Строгие подвиги, переписывание книг, постничество, и вот уже сам Евагрий на склоне жизни – учитель, великий богослов, старец и чуть ли не святой. К нему приходило по несколько паломников в день, преодолевая зной пустыни. Что могло быть лучше для вас: мирная кончина Евагрия в кругу учеников? Но ты видел именно меня в день его смерти. Я стоял в отдалении и клялся, что отомщу и ему, и тебе, и Галилеянину. По смерти Евагрия ваши же Соборы осудили его за нечистоту мысли! Он вычеркнут, вычеркнут, вычеркнут из ваших книг и вписан в наши.

– Неправда твоя, – последовал ответ. – Авва Евагрий не был лицемером и трусом. Выросший у ног святителя Василия Великого, разделивший с двумя святыми Григориями горечь борьбы за Христа, он искренне верил в то, что делал и чем жил. Да, в Константинополе он горячо полюбил упомянутую тобой женщину. Любовь стала взаимной, женщина беззаветно полюбила Евагрия, хотя такая любовь не сулила ей ровным счетом ничего доброго. В свое время бедные родители по расчету выдали ее за состоятельного, но бессердечного вельможу, и она полностью зависела от него. А Евагрий должен был сделать окончательный выбор, чтобы помочь и себе, и своей возлюбленной. Он страдал, и ты прекрасно знаешь, сколь многое тогда зависело от его выбора, как сейчас очень многое решит выбор Лазаря. Да, я помог Евагрию… Наверное, преждевременно. Следовало все предоставить его свободной воле, и тогда, быть может, он сначала очень низко бы пал, зато потом взлетел бы. Хотя как знать? А получилось, что он не переплавился до конца в горниле страданий и где-то в тайниках души осталась крупица нечистоты мысли. Всего одна крупица, приведшая к его посмертному Соборному осуждению. Но кто познал глубины Промысла Божия?.. Не потому ли Бог иногда судит быть обесчещену праведнику, чтобы он до конца искусился и очистился в горниле человеческого поругания. Соборы Церкви – это суд, но их приговор действителен лишь до времени Страшного Суда. Там и только там Всемилостивый и Справедливый Судия скажет Свое окончательное слово на всю вечность. Так что не торопись ликовать. Только Бог знает о грядущей участи Евагрия.

– Оправдывай, оправдывай своего неудачного подопечного! Хорошо ты ему помог! Помоги теперь также Лазарю! – говоривший перешел на беззвучный крик.