Тараумара - Антонен Арто

Пейотль возвращает «я» к его истинным истокам. После того как ты вышел из состояния подобного видения, невозможно, как прежде, смешивать ложь с истиной. Ты видишь, откуда идешь и кто ты, больше не сомневаешься в том, кто ты такой. И больше не существует ни чувства, ни внешнего влияния, которые способны заставить тебя отвлечься.

И вся серия похотливых оптических миражей, показанных бессознательным, не может больше стеснять истинное дыхание ЧЕЛОВЕКА, по той простой причине, что Пейотль — это и есть ЧЕЛОВЕК, но не рожденный, а ПРИРОДНЫЙ, и вместе с ним оживает, поднимается и находит опору атавистическое и личное сознание. Оно знает, что для него хорошо, а что — ничего не стоит: следовательно, распознаёт мысли и чувства, которые может принять без опаски и с пользой, — а также те, которые пагубны для его свободы.

И, что особенно важно, оно знает, куда стремится его существо и куда оно еще не пришло, или КУДА ОНО НЕ ИМЕЕТ ПРАВА ИДТИ, ЧТОБЫ НЕ УТОНУТЬ В ИРРЕАЛЬНОСТИ, ИЛЛЮЗОРНОСТИ, В НЕСОТВОРЕННОМ, НЕПОДГОТОВЛЕННОМ.

Пейотль никогда не позволит вам принять свои грезы за реальность. Или смешивать восприятия, заимствованные в исчезающих низинах, еще не возделанных, еще не зрелых, еще не поднявшихся из галлюцинирующего бессознательного — с образами, эмоциями настоящего. Ибо в сознании есть нечто сказочное, Чудесное, с которым можно выйти за пределы. И Пейотль говорит нам, где и в результате какой необычайной кристаллизации вдохновения, подавляемого и забитого по привычке, доставшейся нам от предков, Фантастическое может обрести форму, чтобы обновить в сознании свои фосфоресценции, свое облако пыли в лучах света. Это Фантастическое — благородно, его беспорядок — только кажущийся; в реальности он подчиняется тайно выстроенному порядку на том плане, которого нормальное сознание не достигает, но достичь которого нам поможет Сигури, и который является самой тайной любой поэзии. Но в человеке скрыт и другой план — сумрачный, бесформенный, он окружает сознание, становясь то неосвещенным его продолжением, то угрозой ему, в зависимости от обстоятельств. И он освобождает, выпускает на волю рискованные ощущения. Его бесстыдные миражи болезненно влияют на сознание. Оно открывает им свою душу и полностью растворяется там, если нет ничего, что могло бы его удержать. И Пейотль — единственная преграда Злу с той ужасной стороны.

У меня тоже возникали ложные чувства и ощущения, которым я поверил. В июне, июле, августе и вплоть до этого сентября я был уверен, что окружен демонами: мне казалось, что я их ощущаю, вижу, как они собираются вокруг меня. Я не нашел лучшего способа прогнать их, как то и дело совершать крестные знамения на разных местах своего тела или в воздухе, где, как мне казалось, я видел их. Я писал тогда на любом клочке бумаги и даже на книгах, попадавшихся мне под руку, всевозможные заклинания, которые ничего не стоят ни с литературной точки зрения, ни с магической, т. к. все, что написано в этом состоянии — не более чем осадок, искажение, или, скорее, подделка под высокий свет ЖИЗНИ. В конце сентября эти больные идеи, эти ложные мысли, эти навязчивые ощущения, ничего не стоящие сами по себе, начали исчезать, и в октябре их практически не стало. С 15 или 20 ноября я чувствовал, что ко мне возвращаются энергия и ясность мысли. И, наконец, я ощутил, что мое сознание освободилось. Никаких ложных чувств. Никаких больных, дурных ощущений. Теперь, изо дня в день, во мне медленно, но неуклонно поднимается только чувство безопасности и внутренней уверенности.

Если в эти последние месяцы мне и случается делать какие-то жесты, характерные для больных с религиозными маниями, то это не более чем остатки досадных привычек, которые я приобрел, занимаясь изучением ерундовых верований. Так море, отступая, оставляет на песке смешанный осадок, который вскоре развеют ветра. Уже несколько недель я изо всех сил стараюсь избавиться от этих маленьких остатков. И замечаю, что с каждым днем их становится все меньше.

Итак, жрецы Пейотля в Мексике помогли мне увидеть одну вещь, которую открыла в моем сознании та маленькая доза Пейотля, которую я принял. В человеческой печени совершается тайная алхимия, и с ее помощью «я» любого индивидуума выбирает то, что ему подходит, принимает или отбрасывает ощущения, эмоции, желания, которые предоставляет ему сознание и которые составляют его порывы, желания и восприятия, его истинные верования и его идеи. Именно там наше «Я» становится сознательным, раскрывается сила его суждений и присущая ему высочайшая способность различать. Потому что именно там трудится Сигури, отделяя то, что существует, от того, что не существует. По-видимому, печень — органический фильтр Бессознательного.

Похожие метафизические понятия я нашел у древних китайцев. По их учению, печень — фильтр бессознательного, а селезенка — физический гарант бесконечности. Впрочем, это другая тема.

Но для того чтобы печень могла выполнять свои функции, необходимо, по меньшей мере, чтобы тело хорошо питалось.

Человека, запертого в течение шести лет в лечебнице для душевнобольных и три года не евшего досыта, нельзя корить за скрытое ослабление его Воли. Мне месяцами случалось оставаться без единого кусочка сахара или шоколада. Что касается масла, то уже и не помню, когда я его пробовал в последний раз.

Я всегда встаю из-за стола голодный, потому что, как вам известно, рацион сильно урезан.

В особенности не хватает хлеба. До того кусочка шоколада, который мне дали позавчера, в пятницу, я не видел его восемь месяцев. Я не из тех людей, которые позволяют себе уклониться от выполнения своего долга по какой-либо причине, но пусть меня хотя бы не упрекают за то, что у меня нет сил в такое время, как наше, когда в выдаваемом нам питании отсутствуют необходимые элементы для восстановления сил. И пусть меня больше не подвергают электрошоку после обмороков, ибо понятно, что обмороки не мешают мне все прекрасно осознавать, чувствовать и контролировать. Довольно, довольно, довольно этого наказания травмой.

Каждое применение электрошока погружает меня в состояние ужаса, которое длится по нескольку часов. Я с отчаянием ожидал приближения очередной процедуры, т. к. знал, что опять потеряю сознание и буду целый день задыхаться внутри самого себя, не узнавая себя, прекрасно зная, что я был где-то, но черт знает где, точно я уже умер.

Мы пока далеки от исцеления Пейотлем. Судя по тому, что я видел, Пейотль укрепляет сознание и не дает ему сбиться с пути, довериться ложным впечатлениям. Мексиканские Жрецы показали на печени точное место, где Сигури, или Пейотль, производит это обобщающее сгущение, которое жестко удерживает в сознании ощущение и желание истины и дает сознанию возможность освободиться, автоматически отбрасывая остальное. «Спереди это похоже на возвращающийся с мрачного ритуала скелет, — сказали мне тараумара, — или на НОЧЬ, ИДУЩУЮ ПОСЛЕ НОЧИ»[6]