ЭмоБой - Антон Соя

В Эмомире резко и неожиданно наступил день. Наступил яркимрозовым светом-сапогом на пыльную улицу, разогнав туман по щелям щербатойкладки мостовой. Клоун, а за ним и Эгор выбежали на огромную, залитуюсолнечными лучами площадь и остановились, жмурясь и тяжело дыша. Солнце вЭмомире было розовое, доброе и теплое, как материнская грудь. Эгор почувствовалсебя счастливым младенцем, согретым и убаюканным его теплом, расслабился изабыл, зачем он погнался за вредным толстым вуайеристом. Клоун, стоявший метрахв десяти от юноши, так же глупо улыбаясь, щурился на солнце. Яркие синие птичкинеожиданной радости осуществились и запели над головой Эгора. «Надо же, какмало иногда нужно для счастья. Всего лишь чтобы вышло солнце», — подумал Эгор имоментально осознал всю нелепость своей мысли. Он мертв, помещен вотвратительное тельце в безумном мире, стоит и радостно любуется своимединственным глазом на розовый блин в небесах.

Но слезы жалости к себе не успели навернуться на егоплачелюбивое око. Потому что солнце исчезло так же неожиданно, как появилось.На площадь пала гигантская мрачная тень. В одну секунду Эгор успел разглядетьвсе вокруг. Площадь была выложена потрескавшимся розовым кирпичом, в центре еекрасовалась пятиконечная звезда, в самой серединке которой спиной к Эгору стоялпамятник. Тень, закрывшая солнце, сгустилась, и Эгор почувствовал липкийтошнотворный приступ страха, тут же скативший с него пяток холодных змей. Ногиподкосились, колени задрожали. Клоун из красного стал бледно-розовым, а потом ивовсе побелел. Выпучив глаза, молча, дрожащей рукой он показывал вверх, заЭгорову голову, на хозяина исполинской тени. Затем Тик-Так буквально сжался вкомочек не больше спичечного коробка и забился в щель площадной кладки. Эгорпочувствовал спиной ледяной мертвенный холод, обогатил Эмомир стадом мурашек идюжиной змей, втянул голову в худые плечи и медленно повернулся.

Через крыши домов, вдруг показавшихся Эгору игрушечными,переползало огромное отвратительное существо. Оно было настолько мерзким, чтоЭгора вырвало бы, если б имелось чем. Фантомное сердце бешено заколотилось,тело забило противной неудержимой дрожью, мелькнула мысль: «Хорошо, хотьобделаться не получится». Ее сменила другая: «Ну вот и все». Затем головаопустела и завибрировала, как хороший барабан. Нечто медленно, но неотвратимоспускалось с крыш домов, бесшумно и слаженно работая миллионами волосатыхщупальцев-ножек. Его можно было бы назвать насекомым, если бы существовалинасекомые размером с трехэтажный особняк. Эдакий клещ-трилобит в черном,поросшем влажными дрожащими волосками панцире снизу демонстрировал розовыйстуднеобразный трясущийся живот, сплошь покрытый перманентно шевелящимисяволосатыми щупальцами с многочисленными ротообразными присосками. Но самоестрашное располагалось у чудовища спереди и снизу: сплющенная, дебелая, сотвисшими жирными щеками жирная голова размером с приличный автобус, увитаяволосами-змеями, спутанными и кусающими друг друга. Три пары гипнотическихкрасных глаз-блюдец, без век и ресниц, уставились на Эгора, пробирая егострахом до мозга костей. Бездной алела зубастая пасть с выдвинутой далеко внизнижней челюстью — именно туда устремился взгляд Эгора. Он смотрел в эту жаднуюпещеру, видел закипающую в ней слюну, капающую на площадь, и ощущал всю неотвратимостьсвоего последующего попадания в нее. По бокам от головы чудища, словно плети,безвольно висели белые щупальца-руки, заканчивающиеся длинными ладонями ссинюшными покойницкими пальцами. Эгор не мог отвести взгляда от приближающихсяглаз-плошек. Ноги его налились стопудовым свинцом.