Порох, деньги и красного бокал - Эрик Поладов

ни слова и беспрепятственно они забрали всю кассу, Массимо с Пабло решили не тормозить. Напротив, они поддали газу и начали вспоминать места, в которых владельцы занимались бы чем-нибудь подобным. За надругательство над заработком таких персон совесть мучать не будет. Но Массимо не просто хотел продолжать криминальные приключения. Он испытывал какую-то нездоровую жажду. На него словно что-то нахлынуло. Лишь по прошествии десяти минут он обратил внимание, что он ничуть не дрогнул, когда вошёл в здание с пистолетом. Он не припомнит, чтобы за время, проведённое в массажном салоне, сердце в груди колотило. Его даже не беспокоило то, что он отнял бумажник у того старика. Он оказался просто случайным свидетелем и шёл мимо своей дорогой. Но это не вызвало у него угрызений совести. Можно не сомневаться в том, что тот посетитель плевать хотел на кошелёк и его содержимое. Главное, что шкура целая.

Массимо не спал уже почти сутки и не испытывал никакой сонливости. Кровь так и бегала по телу. Ему хотелось ещё. Он уже позабыл про порез на руке. За прошедшее время его так и не посетило чувство боли.

Боли нет. Нервозности нет. Такой смелости и решительности с роду не испытывал.

Мурильо! — подумал Массимо, размышляя над тем, что же это было за вино.

Они спешили к следующей цели.

Для начала они частыми поворотами исчезли из центра города. Преступный бизнес имел место повсюду, просто мало кто был осведомлён о том, где конкретно ведут свою деятельность его представители.

В течение трёх часов Массимо и Пабло прошлись по двум торговым точкам наркодилеров, одному подпольному швейному цеху и лавке барыги, который продавал экзотические породы птиц, доставленные из Южной Америки контрабандой.

Ночь выдалась АДСКАЯ! Всё проходило легко, без сучка и без задоринки. Раньше такого не было. То Массимо отправлялся на скамью подсудимых, то Хорхе подстрелят, то Пабло убьёт девушку, которая всего-то хотела позагорать нагишом. Во всех случаях не обходилось без паники, выстрелов и прочего сопутствующего морального и физического ущерба.

Выручка не могла не радовать. На руках было $27 408.

Шли дни. Пабло жил на широкую ногу. Массимо продолжал тратить как и раньше. Его покупки ограничивались продуктами и хозяйственными товарами. После рейда по точкам теневого бизнеса Массимо не спал ещё больше суток и выглядел очень бодро. Он испытывал такое чувство, будто энергия внутри не иссякает. Мысли об утрате тёти посещали его лишь изредка. Когда от кого-нибудь на улице он слышал о том, что кто-то через дорогу умер, или что пару дней назад проходили поминки кого-то из местных, кто жил на соседней улице — разговоры о чьей-нибудь скорби возвращали его к мыслям о тёте.

Но так продолжалось недолго. Через месяц его, казалось бы, очищенный разум возвращался к мыслям о скорби. Чувства не были столь терзающими как до этого, но, тем не менее, Массимо не мог думать о чём-нибудь хорошем.

В таком состоянии первым, о ком он подумал, стал Мурильо.

И вот, он вернулся в бар. Он заходил сюда ежедневно последние несколько недель. Но всякий раз среди его заказов не оказывалось ничего кроме лимонада, кофе, чая и прочих негорячительных напитков.

— Салют — сдержано сказал Массимо, усаживаясь на стул за барной стойкой.

— И тебе не хворать — бодро отозвался Мурильо, звонко хлопнув Массимо по ладони.

Не успел он как следует разместиться на стуле, как тут же Мурильо поставил перед ним чашку с блюдцем и сказал:

— Вчера долго экспериментировал и придумал новый рецепт. Попробуй.

Массимо оглянул содержимое в белой керамической чашке. Оттенок был приятный. На поверхности плавала обильная пенка тёмного цвета, которая закрывала всю площадь так, что сам кофе целиком скрывался под ней.

— А что там?

Мурильо усмехнулся:

— Ха! Прям, сейчас я тебе вот так всё и рассказал. Ты глотни и попробуй угадать.

Массимо поднёс краешек чашки к губам и сделал небольшой глоток. Кофе был не сильно горячий и шёл довольно спокойно. Послевкусие казалось необычным. Ему понравилось, и он сделал ещё пять глоточков, а после посмотрел на Мурильо, который протирал бокалы и не сводил с него глаз, в ожидании реакции.

Недовольный, но и в то же время заинтригованный, Массимо произнёс:

— Мурильо, хоре ломать комедию. Что там намешано?

Ехидная улыбка не сползала с лица кубинца. Он сказал:

— Тёртый молочный шоколад и мороженное.

— Охренительно! — восторженно выдал Массимо. — Завтра проснусь, надо будет с утра замутить такой же.

— И не рассчитывай — смело возразил Мурильо.

— Я что, по-твоему, не смогу разбодяжить кофе, шоколад и мороженное? — недовольным тоном сардонически спросил Массимо.

Мурильо поставил протёртый бокал на полку за спиной, закинул полотенце на плечо, а затем расставил руки по краям барной стойки и сказал:

— Это мороженное я делаю сам, по своему же собственному рецепту. А то, что продают в магазинах — голимая туфта.

— И что теперь? Это означает, что типа с этого момента я у тебя на крючке?

Мурильо радостно улыбнулся во все тридцать два ровных зуба и довольно проронил:

— Будет повод приходить сюда почаще.

— Я же и так рисуюсь у тебя тут каждый день как комар перед носом.

— Нет-нет. Ты заруливаешь ко мне по вечерам. А я хочу видеть тебя с утра. Чтобы ты постоянно был моим первым клиентом, и чтобы каждый день у меня начинался с чего-нибудь приятного.

После недолгого молчания Массимо проронил:

— Тебе в детстве не говорили, что шантажировать людей нехорошо?

Злорадно улыбаясь, Мурильо отрицательно покачал головой.

Массимо недолго раздумывал:

— Ладно. — Он протянул руку и добавил: — Только сегодня ты разоришься ровно на эту чашку кофе, потому что из-за этих твоих движений я отказываюсь платить.

Мурильо громко захохотал, потеребив пальцами шевелюру Массимо.

— Парень, как же я тебя обожаю.

Массимо допивал свой кофе мелкими глотками. Больше всего ему нравился экзотический вкус, а чтобы его испытать, нужно протолкнуть жидкость внутрь и тогда рецепторы на языке начнут его распознавать.

Так процесс поглощения кофе растянулся минут на двадцать.

Они болтали обо всём. Разговоры с Мурильо для Массимо всегда были особенные. Мурильо был для него как отец и друг одновременно. Он никогда не поучал жизни, но при этом умел давать такие советы, которые Массимо с удовольствием съедал и следовал им. Мурильо будто знал, что творится у него в голове и понимал, когда промолчать, а когда необходимо говорить, и он знал, что именно нужно говорить.

На дне оставалось ещё немного кофе. В этот момент Массимо вспомнил о том, про что едва не забыл:

— Слушай, Мурильо. Хотел спросить.

— Так не тяни кота за… (Пардон, но дальше следует