Самая страшная книга 2014-2025 - Ирина Владимировна Скидневская

В прихожей было тихо – ни других детей, ни их родителей. На самом деле этот зал назывался каким-то сложным словом – мама говорила «вести в бюле» или что-то такое, но Славка всегда звал его прихожей, прямо как коридорчик дома. Сюда же все приходят.

В больших кадках у входа жили низкие разлапистые деревца, лакированные скамейки пустовали, а картинки на стенах со сценками из мультиков добавляли прихожей-неприхожей ярких красок.

Утром, когда они с мамой приходили в сад, их всегда ждала улыбчивая воспитательница, а справа, из комнаты их группы, летели шум и гам: голоса ребят, бряцанье кастрюль с кухни, громкие разговоры добрых поварих. К шуму примешивались запахи: теплой каши (лучше, конечно, манной), какао и еще всякие, привычные. Но сейчас Славка не чувствовал ничего. Никто весело не болтал на кухне, не щебетали ребята. И воспитательница их не ждала.

Да, сегодня утренник и в группе никого нет, ребята должны собираться в зале – там большое пианино, забавная Екатерина Андреевна, которая всегда придумывает разные конкурсы и игры, а еще много-много зеркал на стене. Но Славке все равно было не по себе – озноб не прошел, толпы мурашек бегали по коже.

Папа замер на месте и крутил головой из стороны в сторону, как будто потерялся. Лицо у него стало совсем уж красным, как большое спелое яблоко.

– Ты… Ты помнишь куда? – спросил он и посмотрел на часы. Славка еще не умел определять время по таким часикам, хотя мама учила, но все равно понял, что они сломались: стрелки быстро крутились друг за другом.

– А вот и Слава наш пришел!

От звука этого голоса мальчик дернулся, спрятался за спину отца. Из-за угла выплыла тетенька в белой рубашке и темно-синей юбке, с волосами, стянутыми на затылке в дурацкий бублик. Она носила очки и ярко красила пухлые губы, отчего они походили на двух гигантских красных гусениц.

Славка не сразу узнал ее, а когда догадался, то немного успокоился и вылез из-за папы. Виталина Аркадьевна! Но… Почему она? В последний раз Славка видел ее очень давно, еще в прошлом году, потому и подзабыл ее лицо. Она долго была их воспитательницей, однако потом вдруг исчезла, а вместо нее появилась Светлана Дмитриевна – молодая и веселая, которая сразу всем понравилась. Кроме дурака Павлика, но его можно не считать. Но все равно пусть будет Виталина Аркадьевна, она хотя бы своя, знакомая. Не то что тот дядька на улице.

Папа, кажется, тоже вспомнил воспитательницу, но почему-то не обрадовался.

– Ви… Виталина Арк-кадьевна? Но как… Вы же…

– Пойдемте, пойдемте, там уже все началось!

Воспитательница, словно и не заметив папу, сняла со Славки куртку, помогла переобуться и взяла его за руку.

– Ну? Ты готов? – поинтересовалась она.

– Готов, – кивнул Славка, хотя совсем не был уверен, что и правда готов. Чувствовал он себя как-то не очень.

– А вы подождите, – сказала Виталина Аркадьевна папе.

– Я… Но мне говорили, что вы… Нет, я тоже пойду. Мне жена… Велела привести, я приведу.

Папа до сих пор не снял куртку. Сейчас он растерянно смотрел на сломанные часы.

– Вы. Подождите, – четко и с паузой повторила воспитательница удивительно суровым тоном. – А лучше вообще идите домой. Вас ждут.

– Но… Как? Я должен, я обещал. – Папа мотнул головой. – Нет! Я тоже пойду, вы чего?!

Виталина Аркадьевна хотела его остановить – почти как дядька у входа, но папа вырвался. Он перехватил у воспитательницы Славкину руку и повел сына в правый коридор.

– Сюда же, да?

Славка кивнул. Что-то было неправильно. Очень неправильно. С самого начала, когда они вышли из дома. Или нет? Или не тогда? Вспомнить бы.

– Пап, у меня жар? – жалобно спросил он.

– А? Что? Погоди… – Папа шлепнул ладонь ему на лоб, подержал немного. – Да нет у тебя ничего.

Еще бы папа заметил, грустно подумал Славка, ведь у него у самого ладонь как кипяток. Но хотя бы говорит теперь нормально. Наверное, они оба заболели. Бывает ведь такое или нет?

Позади слышался топот каблучков – это Виталина Аркадьевна шла за ними. Она мальчику тоже всегда нравилась, но сейчас немножко пугала. Откуда она вдруг взялась? И где Светлана Дмитриевна? Может, в зале, вместе со всеми? Да, точно, так и есть.

Они прошли короткий коридор и свернули налево. Дверь в зал маячила впереди – папа открыл ее и встал как вкопанный, больно стиснув ладошку Славки.

Зала за дверью не нашлось, зато появился еще один длинный коридор. Светлый и гладкий, с покрытыми голубоватой плиткой стенами – прямо как в душевых. У Славки закружилась голова.

– Это что? А?! – Папа повернулся к Виталине Аркадьевне, показывая в проем рукой. – Что это, вы мне скажите?!

– Я говорила, что вам лучше подождать, – спокойно отозвалась воспитательница. – А сейчас вы пугаете ребенка. Славик, пойдем-ка со мной?

Мальчик не знал, что делать. Папа и правда был странный, а Виталина Аркадьевна выглядела как обычно, но… Ему не хотелось даже смотреть на нее, вот как. Он не понимал почему, но сама мысль, что она опять возьмет его за руку, прикоснется к его коже, очень сильно отталкивала. Да и не было тут такого коридора, папа-то прав!

Славке захотелось плакать, но слезы не шли. Тогда он просто начал шмыгать носом и тереть глаза кулачками.

– Ну вот, – сказала Виталина Аркадьевна с укором. – Довели все-таки. Давайте сюда сына и идите обратно. Вам же лучше будет.

Но папа опять отпихнул ее:

– Да какого черта?! Что вы тут устроили?! Пойдем, Слава!

Он погладил сына по голове и потянул его за собой. Пол скрипел под ногами, а в чистых плитках стен Славка смутно видел свое отражение. Ему не нравился этот коридор – он напоминал больницу. В тот раз, когда у него воспалились гланды, он на несколько дней попал в стационар. С белыми стенами, палатами, простынями… И противным больничным запахом. Мама и папа не могли с ним остаться – работали, так что все время он проводил вместе с бабушкой. А потом его привели в необычную комнату – вот с такой же плиткой. Там ему сделали укол, а затем пришел врач и все пропало. Проснулся он уже в своей палате и чувствовал себя совсем нехорошо. После этого еще долго больно было глотать. Плохие воспоминания, забыть бы, да никак.

Хорошо, что