Ночные гости - Альбина Равилевна Нурисламова

– Что? – переспросил он.

– Пришли, говорю!

Матрена указала рукой на дом. Был он на удивление хорош: большой, красивый, с резными наличниками, аккуратным двором, ведущей к двери дорожкой, выложенной камушками. За домом виднелся сад – тоже ухоженный, не то что все остальные, заросшие кустарниками и сорной травой.

Внутри было опрятно и чисто, тикали ходики, пахло сдобой. Люстра с хрустальными висюльками, полосатые ковровые дорожки, обои в цветочек, пузатый комод, сервант с посудой – обстановка старомодная, Демьян словно в середину прошлого века попал, но все равно ему понравилось: уютно, тепло.

– Разувайся, куртку скидывай и проходи, – крикнула хозяйка из кухни. – Поужинаешь и спать.

Демьян сделал, как велено. Хотел поставить телефон на зарядку, но вспомнил, что забыл зарядное устройство в машине. Вот болван. Ничего, позже можно сходить, сейчас не хотелось снова тащиться обратно.

– К столу иди, к столу, – позвала хозяйка.

Он сел, осматриваясь. Обычно в деревенских домах полно фотографий – за стеклом серванта стоят, по стенам развешены, но здесь ни одного снимка не было. Необычно.

– Вы одна живете?

– Пока да, а там увидим, – кивнула Матрена, расставляя тарелки на идеально чистой скатерти. – Грибочки, огурчики, картошка, мяско. У меня еда простая, но вкусная. И порогов напекла с ягодой, с капустой, как знала.

Снова голая, хищная улыбка. И быстрый взгляд. Как будто кокетливый?

«Она мне глазки строит? Заигрывает?» – поразился Демьян.

Женщина ему в матери годится, да что там, мама Демьяна моложе Матрены! Показалось все-таки, наверное.

– А церкви нет у вас? – спросил Демьян.

В глазах хозяйки промелькнуло нечто вроде досады.

– У нас и магазина с почтой нету, ездить приходится далече, – произнесла она, пристально глядя на Демьяна. – А ты верующий сильно, что ли?

– Я почему спросил: вроде слышал, в селе церковь должна быть, а в деревне не обязательно, в этом их отличие.

– Ах, вот ты о чем. Это до революции так считалось. А потом перестало. Объявили же, что нет бога-то, какие церкви? И село, и деревня – сельские населенные пункты, ключевых различий нет.

Последнее предложение прозвучало официально, и Демьян подумал, что выражается Матрена то просторечно, то по-книжному, будто играет то одну роль, то другую.

– Значит, нет церкви. А работа есть? Где народ трудится? – спросил он, чтобы не молчать.

– Ох, ты человек городской, тебе не понять. В своем-то доме всегда работа найдется, сад-огород, животина.

Демьян хотел сказал, что «животины» не заметил, но промолчал. Может, коровы и куры в сараях заперты, откуда ему знать подобные тонкости.

Матрена между тем говорила, не забывая потчевать гостя, и тот ел, слушал, но не мог сосредоточиться на смысле слов. В комнате было жарко, Демьяна разморило от вкусной еды и тепла; тикали часы, и размеренный звук вкупе с низким, довольно приятным голосом Матрены действовал успокаивающе, навевал сон.

За окном стукнуло. Не то упал кто-то, не то в дверь постучали. Демьян встрепенулся, с трудом прогоняя сонный морок.

– Кто это?

– Живуны, – непонятно ответила Матрена. – Их время.

«Время!» – словно бы ударило Демьяна, взгляд упал на настенные часы, которые бодро отсчитывали минуты и показывали десять минут первого. Неужели сейчас так поздно?

– Сломались, наверное, – пробормотал он.

– Задремал ты, – сказала Матрена. – И покушал хорошенько.

Она так и сидела перед пустой тарелкой, не съела ни крошки, зато Демьян, сам того не заметив, смел все приготовленное хозяйкой: на столе стояли опустевшие тарелки из-под овощей и мяса, а самое странное, что и блюда, где круглились пышные, золотистые пироги, тоже были пусты!

– Неужели я мог столько съесть? – прошептал Демьян, ощущая тяжесть в желудке. Еще бы!

– Это ж смотря кто угощает, мил человек! – засмеялась Матрена.

Малиновые губы кривились, зубы были желтыми, а десны – ярко-розовыми. Демьяну показалось, что его сейчас стошнит.

– Как вы сказали? Живуны?

– Они самые. Полно у них дел. Двор прибрать, дров наколоть, воды натаскать. Нам же надо в баньке с тобой париться? Перед тем, как лечь?

«Нам»? Демьян почувствовал, что у него кружится голова. Слова были нелепыми. Или это он нелепо себя ведет, видит пошлые намеки там, где их нет? Но взгляд Матрены, тон ее голоса, то, как она провела руками по бедрам, подтверждали, что все он понимает правильно. При этом Матрена не выглядела смешной молодящейся дамочкой, запавшей на парня раза в два моложе себя. Нет, она выглядела опасной.

«Валить отсюда надо», – подумал он.

Хоть куда, неважно, лишь бы отсюда. Прав был Потап, надо было сразу уезжать.

Но прежде следовало обмануть бдительность хозяйки, и Демьян, с трудом изобразив ответный заинтересованный взгляд и улыбку, сказал, деланно смущаясь, что ему бы в туалет выйти.

– Нужник в сенях устроен. У меня с удобствами. Во двор не ходи.

«Не пойдет же она за мной», – понадеялся Демьян, с трудом поднимаясь из-за стола. Живот раздулся, как барабан, в ушах шумело.

Он вышел, закрыл за собой дверь. Обулся, потянул с вешалки куртку, огляделся по сторонам и увидел две двери, одна из них входная, за второй – тот самый нужник. У стены стоял тяжелый на вид кованый сундук, рядом – стол. Стол надолго ее не удержит, а сундук с места не сдвинуть (Демьян попробовал, не вышло).

Нет так нет, значит, просто побег.

Он на цыпочках подкрался к двери, запоздало сообразив, что она может быть заперта. Но традиция не запирать двери, видимо, действовала, так что, толкнув ее, Демьян выскользнул во двор.

Успел пробежать несколько шагов, прежде чем заметил, что двор вовсе не пуст. Темные, скупо освещенные луной фигуры неспешно бродили или стояли возле дома, у калитки, около поленницы. Складывалось впечатление, что они слоняются без дела, не зная, чем себя занять.

«Живуны», – пришли на ум слова Матрены.

Кто они такие?

Демьян одновременно задавался вопросами – и не желал знать ответы. Быстро шел к калитке, стараясь двигаться бесшумно. Его отсутствие пока не насторожило Матрену. Он видел в окне ее силуэт: женщина, по всей видимости, убирала посуду со стола.

Возле калитки стоял один из неведомых пришельцев, одетый более чем странно – в футболку и шорты. Одежда была рваная и выпачканная в грязи, задранное кверху лицо с открытым ртом казалось застывшим, борода, похожая на грязный веник, – в репьях и комьях земли. Человек будто долго пробирался через бурелом, его не волновало ни то, как он выглядит, ни холод осенней ночи.

Стоял он на пути Демьяна, и тому пришлось бы отодвинуть его, чтобы пройти мимо. Проще всего было обратиться к парню, попросить дать пройти, но Демьян понял,