И пожнут бурю - Дмитрий Кольцов

Промолчав, Мартин не сразу воспользовался предоставленной возможностью. Ему было очень страшно, он с недоверием отнесся к полученной свободе, не без оснований подозревая, что за этим может крыться какая-нибудь подстава. К тому же, ему не хотелось бросать Иштвана, который все еще находился в бессознательном состоянии. Но спустя минуту на него снизошла мысль, позволяющая добиться последующего освобождения Иштвана. Пришлось все же уйти. Тяжело, больно, страшно. Но Мартин проявил стойкость, которой позавидовал бы и Петр Дубов.

Покинув шатер Скотта, Мартин наконец-то вдохнул полной грудью. Было очень темно и тихо. Лишь сверчки нарушали идеальное спокойствие, но нарушение это скорее похоже было на музыкальное сопровождение, поскольку в полнейшей тишине вполне можно было сойти с ума. Чистое ночное небо, усыпанное звездами, притягивало своим очарованием и заставляло стоять и смотреть в его бесконечную глубь, отвлекаясь от всех насущных проблем. Но Мартину нельзя было просто стоять на месте, он понимал свою задачу и, вместо того, чтобы побежать в свой шатер и уткнуться в подушку, как предполагал Герман, поспешил за помощью. Во всем цирке только один человек действительно мог оказать ему помощь. Единственный человек, которому настолько сильно мог доверять Мартин и свою жизнь, и жизнь своего ближайшего друга. Он спешил к Омару. Ни к кому другому обратиться он не мог, слишком было страшно. Он знал, что Омару приходилось убивать во время проживания в Алжире, и именно это его качество – отсутствие страха перед убийством и сама способность убить – более всех остальных требовалось Мартину от бен Али, потому что единственный способ разрешить ситуацию – убить Германа Скотта, отомстить за Мариуса, за десятки загубленных им душ, за потерянные пальцы, за фактическую безотцовщину при рядом живущем отце. Самое трудное решение, которое только можно вообразить, даже мысль о собственной кончине вызывала у Мартина меньше страха. Решиться на отцеубийство, да еще и чужими руками, – чуть ли не смертельный грех, отмыться от которого попросту невозможно. Мартин осознавал это и был готов жить с чудовищным грехом на душе. Без совершения его нельзя было добиться спокойствия. Разговоры с Германом к нужному результату бы не привели, а Хозяину и так известны его душегубские пристрастия. Омар принадлежал к другой, откровенно враждебной вере, а потому, по мнению Мартина, без особого дискомфорта (все относительно, конечно же) мог бы помочь ему.

Сам Омар в данный час ко сну еще не отошел. Он увлеченно читал «Собор Парижской Богоматери», сравнивая себя с Квазимодо, а Марин с Эсмеральдой. Сеньер ему, соответственно, представлялся здесь в обличии Клода Фролло. Перед чтением произведений Гюго Омар начитался русских романов и не мог выбросить из головы множество занимательных фактов из сочинений Толстого, Гончарова и, в особенности, Тургенева, которого практически боготворил после прочтения «Отцов и детей». И в тот момент, когда бен Али приблизился к эпизоду гибели капитана Феба де Шатопера, в шатер к нему ворвался Мартин.

– Омар! Омар! – кричал он, запыхаясь и кряхтя. – Прошу тебя, Омар!

Омар вскочил с кровати и уставился на Мартина, пытаясь того успокоить.

– Омар, прошу тебя! – продолжал Мартин. – Только в тебе наше спасение! Ты более всех можешь нам помочь! Нет, ты единственный, могущий помочь нам!

– Да тише ты, Мартин! – грозно гаркнул Омар, заставив Мартина наконец замолчать. – Не хватало, чтобы сюда кто-нибудь лишний наведался. Скажи внятно, что случилось, и почему во мне твое, точнее, «ваше» спасение? Кто еще, помимо тебя, нуждается в моей помощи?

– Как бы тебе объяснить, – начал волноваться Мартин. – Ммм…В общем, скажу так, как есть на самом деле! Мой отец насильно удерживает Иштвана у себя в операционной и пытает его! Он даже меня пытал, вот, смотри!

Тут он показал Омару те пальцы, которых он, собственно, лишился несколько минут назад. Бен Али от этого стало жутко противно.

– Подожди, а кто твой отец? – с подозрением поинтересовался он.

Мартин недовольно вздохнул и произнес:

– Доктор Герман Скотт, настоящее имя которого: Армин ап Бедивер.

– Быть этого не может! – воскликнул Омар. – Почему же ты тогда скрывал данный невероятно важный факт?

– Потому что…слушай! Сейчас не имеет значения, почему я это скрывал. Придет время, и ты обязательно обо всем узнаешь, я тебе обещаю. Но в данный момент есть гораздо более важное дело! Нужно спасти Иштвана!

– И ты хочешь, чтобы я тебе в этом помог?

– Да! – Мартин радостно крикнул, надеясь, что подробностей рассказывать не придется, однако не тут-то было.

– Я готов, ты меня знаешь, – к восторгу Мартина сказал Омар. – Но есть резонный вопрос, который я просто обязан задать: если Иштван не имеет возможности убежать, значит его кто-то охраняет, верно?

– Верно, там двое надзирателей и столько же санитаров, не считая Германа. Добровольно он не отдаст его, потому что он увидел все ужасные тайны, что скрывал мой…отец.

– Что за тайны, Мартин?

Мартин умолк, потому что к горлу подступил ком, а глаза снова начали слезиться.

– Ну же, я не смогу помочь, если ты будешь что-то еще от меня скрывать.

– Хорошо, – Мартин растрепал себе волосы на голове из-за переживаний и говорил очень тихо. – Он уже несколько лет ставит опыты на людях, испытывая на них лекарства, а также проверяя собственные чудовищные теории, порожденные его поврежденным сознанием. Многие из его…подопытных становились инвалидами, а многие и умирали, как Мариус Дурре… Мы с Иштваном далеко не первые, кому он отрезал пальцы, и можем стать далеко не последними, если не остановим моего…отца.

Называть Скотта своим отцом Мартину теперь давалось с трудом. Слишком ужасен был Герман, слишком чужд был для Мартина, слишком ненавистен отныне, презираем.

– Аллах милостивый… – Омар настолько изумился, что прочитал молитву на арабском, чем слегка насторожил Мартина. Когда же он закончил, последний стоял с той же почти угасшей надеждой, с которой прибежал к бен Али.

– Прошу тебя, Омар…

– Вот что, погоди, – сказал Омар и перебил Мартина, – раз уж ты просишь меня помочь, я должен знать, как мы будем спасать Иштвана и каким образом прервем злодейскую деятельность твоего…доктора Скотта.

– Это не менее чудовищно, чем его деяния, – начал Мартин, понемногу наполняясь уверенностью, исходившей от Омара, – но мы должны его убить. Только так мы прекратим его бесчинства, Омар!

– Ты хоть слышишь себя? – гневно спросил Омар после некоторой паузы. – Что ты такое говоришь? Убить главного циркового врача, одного из самых приближенных к Хозяину людей, обладающего колоссальным влиянием и не менее огромным состоянием! Хуже и важнее всего, что он твой отец! Каким