Порох, деньги и красного бокал - Эрик Поладов

плеч. Естественный оттенок её кожи казался результатом мнимого золотистого загара. Встретить такие глаза как у неё, было большой редкостью: крупные и тёмные настолько, что цвет зрачка растворялся на фоне радужной оболочки цвета карий. Белоснежные, ровные зубы делали её улыбку идеальной. Двадцатичетырёхлетняя бразильянка стояла на кассе, демонстрируя вежливость и тактичность с покупателями. Она прекрасно говорила по-английски, а голос казался таким же упоительным, как бальзам для души.

— Я вас слушаю.

Массимо вышел из ступора. Она обратилась к нему. Предыдущие два покупателя уже ушли, чего Массимо даже не заметил.

Девушка деликатно посмотрела в глаза Массимо и повторила:

— Говорите. Я слушаю.

А что сказать? Что там нужно для дома?

— Я-а-а… — растерянно проронил Массимо, пребывая в неведении, что сказать. — Я ещё не определился с чаем.

До чего же приятно звучит её голос, когда она рассказывает о чаях:

— У нас имеется одиннадцать видов зелёного чая и девятнадцать чёрного. Какой бы вы хотели? Есть крупнолистовой, мелколистовой, гранулированный? Китайский, кенийский, камбоджийский, индийский, угандский, цейлонский?

— Н-н-н-наверное, я ещё подумаю.

— Хорошо — быстро ответила девушка.

Массимо сделал шаг в сторону, пропуская следующего покупателя. Он продолжал стоять на месте, любуясь её внешностью. Бразильянка посмотрела на него и, смеясь, с широкой улыбкой произнесла:

— Вообще-то, стеллаж с чаем в том конце.

Массимо улыбнулся в ответ. Её смех стал для него чем-то вроде финального штриха. Не сразу, медленно и неохотно, но всё-таки он поплёлся к стеллажу с чаем, а когда дошёл, то вновь посмотрел в сторону девушки и так замер минут на десять.

Ни разу не посмотрев на полки с чаем, Массимо сказал остолбенелым голосом:

— Мне, пожалуйста, сто грамм чёрного и сто грамм зелёного.

В тот момент он был единственный среди покупателей.

— Какой сорт? — уточнила девушка.

— На ваше усмотрение.

Выразив задумчивость, она спросила:

— Затрудняетесь с выбором?

— Да… типа того.

— А что любят ваши родные?

— Я живу один.

— Тогда… что скажете, если я размешаю несколько сортов с одной полки? Они в одинаковую цену.

Она сделала ему предложение, от которого он не мог отказаться. Господи! Она предложила чайное ассорти. Это великолепно. В голосе Массимо раздавались отголоски восхищения:

— Прекрасно. Буду счастлив.

Бразильянка засмеялась ещё сильнее, когда сказала:

— Это всего лишь чай.

Массимо не стал медлить с ответом:

— Бывает же такое, что для полного счастья нужно так мало.

В очередной раз девушка улыбнулась.

Её идеальные зубы и пухлые губы цвета алой розы к той секунде уже отпечатались в голове Массимо.

Далее, всякий раз, на вопрос девушки «что-нибудь ещё?», Массимо обязательно произносил наименование какого-нибудь товара. Не важно, что именно, лишь бы был повод проторчать в бакалее ещё какое-то время.

— Что-нибудь ещё? — спросила девушка.

Массимо говорил первое, что приходило на ум: рис, муку, сахар, кофе трёх сортов, специи, макароны, мыло, сахарную пудру, уксус, ванилин и ещё одну пачку риса. Когда Массимо во второй раз попросил сахар, а девушка напомнила ему об этом, он добавил: «рафинад».

Бразильянка оглянула сделанные покупки и ахнула, проронив:

— Вы уже давно не были дома? Наверное, вернулись из долгой поездки?

Массимо вслушивался в каждый произнесённый ею звук перед тем, как ответить:

— И мне она показалась длиною в вечность.

Он взял пакет с покупками, с большей частью из которых он не знал что делать.

— Спасибо за покупку. Приходите ещё. Будем вам рады — вежливо и с улыбкой произнесла девушка.

— Хоть завтра — голос Массимо показался каким-то зомбированным.

Бразильянка ещё раз посмотрела на пакет с покупками и сильно засомневалась.

— Думаю, это вряд ли. Здесь же всего хватит, минимум, на неделю.

— Тогда сейчас же позову толпу друзей к себе в гости. Они без чая жить не могут. Будет повод прийти уже завтра.

Девушка рассмеялась сильнее, чем это было прежде в их разговоре.

— Если у вас правда так много друзей, вы — счастливый человек.

Если бы она только понимала истинный смысл того, что ответил ей Массимо:

— Раньше, может быть так и было. Но мне кажется, что я только что стал самым несчастным.

В лавку вошёл мужчина преклонного возраста с тросточкой, который жил в паре домов от Массимо. Его звали Симоне Гилари. Он знал Массимо с ранних лет. Это был единственный среди всех стариков в квартале, с которым Массимо было в радость поболтать. Симоне знал толк в общении с молодыми. Тема разговора, манера общения, цензура и её отсутствие — Симоне не чувствовал преград в беседе с людьми. Возраст для него тоже не был помехой. Он находил общий язык с каждым. По этой части он всегда оставался продвинутым. Он часто прогуливался по местным улочкам и был очень заядлым курильщиком.

Не успел Симоне подойти к кассе, как девушка поздоровалась и уже положила перед собой две пачки нефильтрованных сигарет.

— Спасибо, детка — сказал Симоне, рассчитавшись за сигареты.

— Симоне! — воскликнул Массимо.

От неожиданности Симоне закашлял громче, чем обычно, и ещё сильнее, чем это делают все остальные, кто испытывает проблемы с лёгкими из-за сигарет.

— Массимо! Мальчик мой!

И тут Массимо стукнуло по мозгам кое-что очень громкое. Он понял, что старик может ляпнуть что-то вроде «когда выпустили?», «уже откинулся?» или что-то другое с прозрачным намёком на одну из недавних страниц из жизни Массимо.

Тогда Массимо почти прокричал:

— Вас подвезти!?

— А-а-а… — в растерянности Симоне тяжело вспоминал о том, что хотел спросить — …ты на машине?

— С сегодняшнего дня.

— Поздравляю. А давно…

Массимо заговорил ещё громче:

— Да-да! Дома всё отлично! — Затем он положил руку на плечи Симоне, приглашая пройти к машине, при этом продолжая трещать: — Да что мы всё обо мне. Как у вас? Как ваше здоровье? Что нового? Как дома? Бланка вышла замуж или нет? Всё хочу спросить у вас, но забываю…

Так продолжалось до нужного момента. Массимо не давал Симоне вставить слово до тех пор, пока они не закрыли дверь бакалеи снаружи.

И вот, когда Симоне уже располагался на переднем пассажирском сидении и они катили по вечерней дороге, он наконец-таки спросил:

— А когда ты вышел?

— В субботу — как ни в чём не бывало ответил Массимо.

Некоторое время Симоне непрерывно разглядывал его профиль.

— Как же ты возмужал. Кажется, даже вырос.

— Годы идут, сантиметры растут.

Начиная с этого момента, Симоне перешёл к их привычной манере общения:

— Главное, чтоб росли те сантиметры, которые в штанах.

Салон заполнил синхронный хохот.

— По-моему, там уже максимум. Мне больше не надо, а то ни одна щель не налезет.

Они оба продублировали смех, после чего Симоне потребовал