Выкуп за собаку - Патриция Хайсмит

Кеннета Роважински вместе с его чемоданом препроводили из Бельвью в его новое жилище на Мортон-стрит, неподалеку от Гудзон-стрит, в среду утром, часов в десять. Он приехал в белой санитарной машине, в салоне которой были две койки; на одной, сложив на коленях руки, сидел Кеннет, лицом к пухлому санитару, одетому во все белое. Кеннет не мог определить четко свое отношение ко всему происходящему. С одной стороны — сколько внимания и заботы! Ему нашли подходящую комнату и отвезли его туда, и все это бесплатно. Но с другой стороны: у него забрали половину его компенсационных выплат и триста долларов его сбережений, чтобы вернуть деньги Рейнолдсам, и практически заставили подписать бумагу, что он с этим согласен. В результате ощущение важной и полной победы, одержанной им в этой истории (он не попал за решетку), вступало в противоречие с ясным пониманием того, что его обобрали, да еще приставили к нему шпиона. Врач из Бельвью собирался навестить его в пятницу днем, часа в три, и посмотреть, как он ведет себя, проверить, живет ли он так, как, по мнению Бельвью, должны жить люди.

Его комната на втором этаже красного кирпичного дома была средних размеров с высоким потолком и запахом пыльных ковров, хотя здесь был только один маленький изношенный коврик на полу, покрытом линолеумом. У него не было собственного туалета, придется пользоваться общим, находившимся на первом этаже, в коридоре. Там же была раковина, рядом с ней висело влажное полотенце. Ванная запиралась, н ключ надо было просить у хозяина, мужчины по имени Фил, так объяснили Кеннету. Под присмотром санитара Кеннет заплатил двадцать долларов, недельную квартплату, этому человеку. Теперь у Кеннета была маленькая книжная полка, фута два в длину, она висела над кроватью, но не было книг, чтобы поставить на нее. И плиты не было. Ему придется питаться в кафе или есть все холодным. Дорого. Кеннет решил, что напишет письмо с жалобой на отсутствие плиты и передаст его представителю Бельвью в пятницу. Первую вылазку из нового жилища Кеннет совершил через двадцать минут после того, как санитар из Бельвью ушел. Он отправился купить «Таймс». Кеннет купил еще шесть банок пива, несколько кусков салями, пакет гамбургеров и четверть фунта масла. Когда он вернулся, ему показалось, что батареи в комнате недостаточно горячи, поэтому, прежде чем порадовать себя пивом, Кеннет отправился разыскивать Фила. Он даже оставил комнату незапертой. Дверь не захлопывалась.

Кеннету не удалось разыскать Фила, и он заподозрил, что тот спрятался от него. Он начал стучать во все двери, кричал: «Фил!» и «мистер Фил!», пока неприятный женский голос не заорал на него сверху в лестничный колодец:

— Успокойтесь! Успокойтесь, говорю! Что там внизу происходит, черт возьми?

И еще называют Бельвью сумасшедшим домом!

Кеннет, расстроенный, вернулся в свою комнату и снова пощупал теплую батарею. Он принялся открывать пиво, чувствуя какую-то пустоту внутри. Однако у него было два своих ключа, и никто не станет следить, когда он возвращается домой. Кеннет сорвал кольцо с банки, отпил половину пива, потом поставил банку на подоконник в комнате, рядом с бумажным пакетом с салями и маслом. Из неплотно закрытой старой рамы дуло так, что не стоило трудиться вывешивать все это за окно. Кеннет решил прогуляться, просто чтобы почувствовать себя свободным. Он опять надел свое новое пальто и шляпу.

На улице он огляделся, чтобы проверить, не следят ли за ним полицейские или шпики из Бельвью. Жилые дома были здесь не такие высокие, как в его старом квартале в Западном округе. Вдоль тротуара росли деревья — они были бы выше, подумал Кеннет, если бы на них не мочились по сотне раз за день, — в первых этажах располагались лавки и магазины. Но движение по Гудзон было таким же оживленным, как везде, как в Западном округе, например. Потом Кеннет увидел знакомую фигуру и замедлил шаги. Он слегка высунул подбородок из воротника пальто и, как насторожившаяся собака, повернулся лицом к мужчине. Да, конечно: это снова тот гад полицейский, молодой белокурый парень, в штатском и без шляпы. Он стоял на другой стороне Гудзон-стрит, на углу Мортон, и, очевидно, дожидался, когда Кеннет выйдет из дома. Наверное, узнал его адрес в Бельвью.

Кеннет двинулся по улице, так что молодой полицейский остался позади него и слева, на другой стороне Гудзон-стрит. Пройдя шагов двадцать, Кеннет бросил взгляд через плечо. Да, коп следовал за ним. Главное — сохранять хладнокровие! Кеннет спокойно остановился, невозмутимо повернувшись лицом к находящемуся на некотором расстоянии полицейскому, и всем своим видом предлагал копу пересечь улицу и заговорить с ним... или что еще он собирался сделать. Четкое воспоминание о тех пяти сотнях, которые улетучились с дымом в раковине его номера, вдохновляло и поддерживало его.

Думмель шел в южном направлении и свернул на Макдугал-стрит. Кеннет едва успел свернуть за угол, чтобы увидеть, как коп поднимается по ступенькам какого-то дома и исчезает в подъезде. Кеннет подождал несколько минут, потом подошел к подъезду, чтобы проверить номер дома. Неужели Думмель живет здесь? Не лучшее местечко, но почему бы и нет? Кеннет перешел улицу, остановился у витрины магазина и притворился, что рассматривает ее. В витрине неясно отражалась та дверь, в которую вошел полицейский.

Прождав несколько минут, Кеннет вернулся обратно, чтобы прочитать имена на почтовых ящиках в незапертом вестибюле. Он торопился, не желая, чтобы, спустившись вниз, коп обнаружил его, но фамилии Думмеля не было среди шести или восьми имен. Кеннет вышел на улицу. Прошло минут пятнадцать, все это время он прогуливался до угла и обратно. Наконец ему это наскучило и он заглянул в аляповато разукрашенную забегаловку с кофе и легкой закуской, по соседству с домом, в который вошел Думмель.

— Извините, не живет ли рядом с вами полицейский офицер? Высокий блондин? — спросил Кеннет у кудрявого мужчины за стойкой.

Мужчина улыбнулся не самым приятным образом. Он аккуратно расставлял на полке маленькие белые чашки и блюдца.

— А зачем вам?

— Вы его знаете? — Кеннет был уверен, что мужчина понял, кого он имеет в виду. Он также почувствовал, что не понравился бармену и тот относится к нему с подозрением.

— Нет, — с невинным видом ответил мужчина, продолжая перетирать свои чашки.

Кеннет ушел. За углом был гастроном, и он вошел туда. Кеннет постарался вести себя любезнее. Ему пришлось подождать несколько минут, пока молодая брюнетка расплачивалась за свои многочисленные покупки.

— Мне говорили, что здесь, по соседству, живет полицейский, — начал Кеннет. — Я бы хотел переговорить с кем-нибудь из полиции. Срочно. Есть здесь полицейский?

Толстяк в белом переднике спокойно и равнодушно посмотрел на Кеннета:

— Это настолько срочно?